СЕРЁЖКА / КРУТИ КИНО
СЕРЁЖКА
Так случилось. Серёжку,
что в апреле роняла ольха,
Я нашла в сентябре.
Мимолётная поздняя ласка.
Кто-то скажет: "Дурёха!" -
и покрутит слегка у виска.
Мол, нелепо рифмую я к ласке
осеннюю сказку.
А сентябрь... Что сентябрь?
Он застенчив и девственно скуп.
Превращает все бабьи рыданья
в ночные туманы.
И пускай даже бабником
всуе его назовут,
Он у лета в долгу!
Но ни лета, ни баб не обманет.
Что зачато в апреле,
он молча и свято хранит.
Бабам глупым в подоле
нести раньше срока негоже.
Старый добрый декабрь
повивальную выпрядет нить,
К Рождеству сумму бабьих
весенних грехов подытожит.
Что поделаешь —
женщин средь месяцев нет.
Не возьмут в своё братство мужское
меня, бестолковую.
Пусть — пустяк, но в отсутствие
лучших примет,
Я в ладони тихонько сжимаю
серёжку
ольховую.
КРУТИ КИНО
На Караванной изглодан мартом
Последний снег.
Столетней правдой омыты раны,
Закончен бег.
На Палатине у тени длинной
Мой капюшон.
Идёт прохожий – кривая рожа,
К кому же он?
Свеча мерцает вспорхнувшей стаей
В его руке.
Ко мне, конечно. Спросил небрежно:
«Который век?»
И мол куда я, вдали от рая,
Держу свой путь,
И не хочу ли, беду почуяв,
С ним кайфануть.
И я узнала, да-да, узнала,
Башмачник он.
Эй ты, сапожник! Ты – мой заложник,
Крути кино!
А до финала так плёнки мало,
И сплошь долги.
На Караванной весь снег растаял.
Себе – не лги.
