Путь к нежности
Тауэр
Мысли вжигаются в город та́врами,
тут же стают холодными.
Ты для меня – многоликий Тауэр,
бдящий в туманах Лондона –
знать бы, лицом из какой истории
будешь ко мне повёрнутым...
Красные тучи клюёт с достоинством
ночь королевским вороном,
где проклевала – блестят жемчужины,
око воронье радуют.
Знать бы, опасно ли, что не чуждо мне
в будущем видеть радугу
прежде дождя и погоды пасмурной,
прежде тоски нечерпанной...
Словно ещё одна туча красная –
мука моя вечерняя,
но озарение мягко спустится,
проблеском станет слово то:
«чтобы не сделаться гордой узницей,
сделайся чистым золотом».
***
У окна
«когда я пойму: нужна,
то, может быть, выйду в нежность
из женщины у окна»
Галия
Не надо уговаривать «не спи» –
ночной июнь, загадочный и вёрткий,
стели другим по-самурайски твёрдо.
Я там, где он – Бертоломью, Шекспир,
Завоеватель, Баффин, Гершель, Мёрдок –
не ужиная весь ушёл в дела,
и строгая луна к нему светла.
Но если он напишет обо мне,
назвав Бретонской, Киевской, Австрийской,
Французской, Кведлинбургской, Византийской,
и нежность заколышет на волне
июньских звёзд сиреневые искры –
тогда усну, но будто наяву
к нему я, выйдя в нежность, поплыву.
Ещё найти бы несколько помех
рассвету, возводящему границы,
но нет...
И так легко щебечут птицы,
и так легко решить, что дольше всех,
кто жил, кто жив и кто ещё родится,
я жду его, проснувшись у окна.
А рядом только нежности волна.
