Мурлычет за окошком дождь0
Густеет ночь, всё призрачней Кастель
Густеет ночь, всё призрачней Кастель
И звёзды в выси открывают очи сонно.
Уютный крымский маленький отель.
Сычом срываюсь в темноту с перил балкона.
Чего ищу я в тишине ночной
Средь узких улочек наполненных покоем,
Пропитанных маслами южных хвой,
Цикадным пением и всплесками прибоя?
Воспоминаний, может, лёгкий дым?
Беседку старую, укрытую лозою,
Где на столе цветы гюль-эбришим,
С утра поставленны заботливой рукою?
Наверное, уж нет тех стариков,
Пусть не меняется со временем Алушта.
Найдя у них под солнцем юга кров,
Нашёл себя тогда в краю, дотоле чуждом.
Как будто врос душою в городок,
Оплавясь зноем в серпантине косогорья,
Вдохнув всей грудью воздуха глоток,
Услышал голос глубины родного моря.
Целует веки сон, ночная тишь
Пике полёта развернула бархат крыльев.
Уже не видно силуэтов крыш
И звуки вялые, расслабившись, застыли.
Что, сыч, глядишь сычом, да не гляди.
Не злись, глазами ты меня не переспоришь.
Ну не смотри, лети давай, лети.
Прощай, до ночи ты свободен, утро скоро.
Мурлычет за окошком дождь
Мурлычет за окошком дождь
И кресло старое уютно,
И снова, словно антидот,
Мозг ищет рифмы серым будням.
Цепляясь строчкой за строку,
Рисуя образ иллюзорно,
Вдруг возвратил меня в Баку,
На берег ласкового моря.
В слепящем солнце бег волны,
Зов чаек в бесконечность неба
И нет такой величины
Пересчитать крутые гребни.
С прищуром смотрит новый день
На гладь с Приморского бульвара
И примеряет быт легенд
К камням библейского причала.
Всё видели — любви пример —
Бойницы глаз Девичьей башни.
Как умирал Варфоломей,
Там вечной жизнию восставший.
Как воспевала красоту,
О скалы бьясь волной игривой,
Вода, теперь уж за версту
Ушла с неведомым отливом.
Любовь и кровь, вразрез эпох,
Для жизни прочное кормило.
Здесь Нобель — динамита бог,
Разбогател для премий мира.
