и всё
и всё
а нынче всё иначе чем вчера
свою папирусную лодку светлый Ра
на запад разворачивает
небо
темнеет с каждым часом
облака
мешают видеть горние знаменья
но тем не менее стоим как остолопы
так простоим до Утра
до утрА
глядим поверх троллейбусных насестов
где птицы-четвертушки свесив штили
высвистывают изредка секунду
к дрожанию асфальта под колёсами полночных грузных TIR-ов
и все ориентиры сбиты, как лётчик Джао Да
пронзительное слово "никогда"
не каркают вороны в старом парке
на шпилях кирхи отблески крестов готически зловещи понарошку
а мы стоим объятые объятьем
об "я" дробь "мы" споткнувшись
и рассвет
пока
не красит нежным светом ничего
так простоять хотелось бы всю (...жизнь?
нет нет плашмя упавшую восьмёрку)
но восемь склянок и пора бежать
на пары
на работу
на запястье
неумолим хронометр он мелет
тот пресловутый пуд (чего?) в песок
тик
так
не так
и всё не так
и всё
* * *
То, что было, останется там, в янтаре/январе.
Слюдяное крыло запечатано в вязком меду,
Мутно-жёлтый кусочек, впитавший потоки тепла,
Сделай дырочку, нитку на шею, и вечно храни.
Сосны плакали, волны катали, а время текло,
И крыло трепетало, светилось, держа над землёй.
Лёгкий танец стократ отражён в многогранниках глаз,
Переливчатым телом восьмёрка-сближенье-распад.
То, что было, останется там и тогда, но не тем.
Через тысячи тысяч вернуться к холодной воде,
Босиком по балтийскому берегу сеять песок,
И найти, и оставить на месте, и тихо уйти.
