Старушечьи сказки
Тишина в полутьме. От озноба трясёт слегка,
Даром что за окошком июль. Обхватив колени,
Он сидит на кровати. От лёгкого сквозняка
Пляшет пламя свечи. Из углов выползают тени,
Изгибаются, вьются, как будто мушиный рой,
Обращаясь в корявую сгорбленную старуху –
В окровавленном платье, под ручку с родной сестрой…
И старуха подходит. И шепчет ему на ухо:
«Я, голубчик, тебя не простила, но Бог с тобой…
Ты хотя бы усвоил, что жизни лишить – не шутка.
Как по мне, ты бездарный разбойник. А весь разбой
Впереди – беспощадный, бездумный, фатальный, жуткий.
Столько вырастет лютых убийц – не тебе чета!
Ты в сравнении с ними – наивный, пугливый мальчик.
Эти быстро усвоят, что выгоднее считать,
Что мещанская серая жизнь ничего не значит.
Этим будет плевать, как тут жили когда-то встарь,
Что читали, что ели, какие царили нравы –
Всякий станет уверен, что он-то как раз не тварь
И на лёгкие деньги бесспорно имеет право.
Что-то я заболталась по-бабьи… Пора назад.
Ни к чему тебе, сокол, старушечьи сказки на ночь.
Я б могла о грядущем и больше тебе сказать,
Но довольно. Ложись почивать, Родион Романыч».
***
Он проснулся в поту. Видно, снова во сне кричал.
Что ни ночь, то приходят зарубленные старухи…
За окошком светло. И оплыла давно свеча.
Всё нормально. Лишь в тёмных углах копошатся мухи.
