Исповедь не ангела

Когда умолкает гром,
а пламя слабея гаснет,
свинцовые вены тромб
толкают, дрожа от счастья
рождения вдоха и
пеплом рассвет качая,
Чернобыльский Серафим
зрачками не так отчаян.
 
Он скуп на слова. И дни
померкнут в кошмаре ночи.
 
— Слышишь, сосед?.. — Поник...
Проснуться-то каждый хочет.
 
Примерит гранит овал —
эмалевый жест улыбки,
того, кто не умирал,
а жил, где к смертям привыкли.
 
— Скажи мне, крылатый мем,
зачем вам даруют нимбы,
если вопрос "зачем"
тебе непонятен?
 
Шли б вы...
 
Летай, мой сосед. Прощай.
В зрачках остывает память.
А в Припяти пьёт чай
мой Серафим.
 
Скупая
слеза — моностон мужчин
без крыльев, союза и веры.
Мы плачем и в небо молчим,
когда другом землю
мерим.

Проголосовали