Это лето мне запомнилось надолго. После более-менее комфортного июня в последующие летние месяцы стояла изнуряющая жара и, что самое невыносимое, – испепеляющий зной и сушь. Уже через три недели такого марева трава стала сохнуть на корню, отава едва росла. То тут, то там начали гореть торфяники, дым от которых потихоньку затягивал округу.

 

Очередная рабочая пятница подошла к концу. "Ласточка" резво везла нас с мужем на дачу – в деревню. Ну, наконец-то, можно будет сменить обстановку, поваляться в гамаке, попить чайку из старого медного самовара – зря что ли я его недавно начищала пудрой из красного кирпича. Да и мысли о ещё не испечённом пироге с ягодами не давали покоя.

 

Полсотни километров – ерунда по нашей жизни. Скоро мы прибыли. Вот уже и провиант выгружен, и холодильник заполнен. Вечер обещал быть... – как пишут в приличных книжках – нет, не томным, а самым что ни на есть обычным: после ужина у каждого находились какие-то дела.

 

Размеренный и предсказуемый ход событий неожиданно изменился с приходом соседки.

 

– Ой, – проговорила она,– надо что-то делать.

 

– А что случилось?– мне она показалась напуганной.

 

– Надо похоронить лису.

 

– Ну, ничего себе! Какую лису?– от неожиданности я вздрогнула, пытаясь осмыслить сказанное.

 

– Дохлую! Там, у дороги лежит. Ещё вчера днём она по деревне бегала, а в сумерках я её у себя в огороде видела. Лисичка прямо к дому подходила. Может голодная? Ты сама увидишь, какая она худая.

 

"Лиса подошла к дому? бегала днём по деревне? а теперь мёртвая? И это при том, что на куче песка играли дети... Подозрительно. Здоровый зверь так не поступает. Уж не бешеная ли она? А как же местное зверьё: кошки, собаки? Ну, собаки на привязи, ладно, а кошки? Хорошо, что моя кошка привита", – эти мысли не давали покоя.

 

Надо сказать, что деревенька наша маленькая, глухая. Десяток домов, из которых жилых – восемь, да и то не всегда хозяева находятся дома. Из местных – только мы с мужем, остальные – дачники-москвичи, по большей части – пенсионеры со стажем. Но облюбована ими деревенька не зря: тишина, красота, перелески и большой лес с грибами да ягодами сделали желанным пребывание в этом чудесном месте.

 

Между тем мы с соседкой вышли на улицу и отправились взглянуть на зверя. Лиса и впрямь лежала у дороги посередине деревни. Тощая, с полуоткрытой пастью, она, казалось, всем своим видом просила: не мешайте... я так устала... теперь мне хорошо...

 

Никогда ничего подобного в нашей местности не бывало.

 

– Как давно она тут лежит? – спрашиваю у соседки.

 

– Часа два, как увидели, а так – кто её знает. Что с ней делать-то?

 

– Для начала анализ надо сделать: может быть она бешеная.

 

Народ начал подтягиваться, словно по команде. Обернувшись, я увидела и своего мужа. Стихийное собрание взялось решать судьбу умершей лисицы. Одни говорили, что надо узнать, не бешеная ли она, другие – что нечего заморачиваться, зарыть её, да и всё. Кто-то вспомнил, что не так давно в перелесках, недалеко от деревни, видел дохлого барсука. Кто-то напомнил, что нынче пятница и рабочий день уже закончен, а значит – сами знаете... А мне подумалось, что материал для анализа ещё не испортился – пока! – значит надо действовать. Не смотря на вечернее время столбик термометра никак не хотел опускаться ниже отметки двадцать два градуса.

 

– Кошки, собаки от бешенства у всех привиты, если что?– спросила я.

 

Оказалось, что лишь наша беспородная Мурка да соседский красавец-британец привиты, а остальные в данный момент оказались на вулкане... Расходились молча. Дела...

 

Мы тоже пошли домой. Я твёрдо решила, что надо сделать анализ. Объяснила мужу, каким образом будем брать материал. Он очень удивился, но, доверяя – зря что ли жена тридцать лет в медицине работает!– согласился. Взяв в сарае топор, лопату, два плотных полиэтиленовых пакета, надев резиновые перчатки, мы вернулись к одиноко лежащей лисе. "Хорошо, что люди разошлись, – подумалось мне,– нехорошее зрелище будет, когда будем брать биоматериал на анализ."

 

В один пакет была упакована лисья голова, в другой – тело. За деревней на пустыре мы закопали обезглавленное тело рыжей хищницы.

 

Любопытство соседки, встретившей нас возле дома, было удовлетворено: она в подробностях узнала, как и что мы сделали с лисой. Думая о том, куда поместить пакет с лисьей головой – ведь на улице двадцать два градуса! – она решила пожертвовать два больших хладагента. Мы с ней тщательно упаковали свёрток, и теперь мне предстояло главное: определиться – где делают такой анализ, и как туда доставить.

 

Куда звонить? В ветеринарную станцию? Пожалуй, да. – Длинные гудки... Завтра суббота – выходной... А если в 112? Может подскажут что-нибудь? Своим вопросом девушку, что на том конце провода, я явно поставила в тупик! Она решила взять паузу и сказала, что перезвонит, как только что-то прояснит по этому вопросу. Проясняла около часа. Звонок не порадовал: оказалось, что никто ничего не знал! Первый Никто был из общества охотников, другой Никто – из районной администрации, а до представителей ветстанции вообще не смогла дозвониться. Она была смущена и растеряна. Снова взяла паузу. Ещё через час сообщила, что она связалась с кем-то Другим из районной администрации, тот Другой едет из командировки домой и, примерно через час, будет в городе. Он созвонится с ветслужбой, приедут к нам в деревню и заберут материал на анализ. Ура! Казалось, проблема начала разрешаться.

 

Рано я обрадовалась! ни через час, ни через два, никто не приехал. Ночь. Запах гари, казалось, усиливался. Правда говорят: хуже нет ждать да догонять. Теперь звоню милой девушке я. Она сообщает, что никто к нам не приедет, потому что тот Другой не может ни с кем связаться.

 

Что-то мне подсказывало, что надо действовать по-другому. Я попросила передать тому Другому, что жители деревни сами всё решат.

 

– Завтра с утра пораньше мы отвезём лисью голову прямо в приёмную губернатора и у него спросим, где та лаборатория, куда надо сдать её на анализ,– начинала я распаляться,– думаю, что он поможет нам. Спасибо вам, и – спокойной ночи.

 

– Подождите, подождите!– девушка почти закричала в трубку. Я ещё попробую с кем-нибудь связаться.

 

– Всё! Сколько можно ждать! Уже почти полночь. Да и вы устали, замучила я вас. Извините.

 

Отключив телефон, я долго на него смотрела: молча, тупо...

 

... Рано утром, поднимая пыль, в деревню въехала блестящая иномарка. Остановилась возле крайнего дома на минуту и – прямиком к нашему. Из неё вышел высокий немолодой мужчина с суровым взглядом, произнёс мою фамилию и спросил:

 

– Это вы звонили в 112?

 

– Здравствуйте,– я приветливо улыбнулась,– да, это я,– а кто вы?

 

– Я приехал за лисой. Где она?

 

– Вы кто, уважаемый?

 

Оказалось, что это был один из заместителей главы района. В его взгляде застыла злость, он был раздражён. По всему было заметно желание скорее покинуть деревню, но бабушки-старушки крепко зацепили его своими вопросами о житье-бытье, о бездорожье, об отсутствии колодца и, разумеется, о бешеной лисе. О том, что она бешеная, сомнений не было ни у кого.

 

Пока шла беседа, улёгшуюся было дорожную пыль вновь поднял еще один автомобиль. Он, не останавливаясь, уверенно приблизился к собравшимся. Еще одна иномарка остановилась возле дома. Из неё вышел щуплый мужчина среднего роста с улыбкой на гладко выбритом лице. Он громко со всеми поздоровался, затем подошёл к суровому чужаку, который при виде его оживился и даже улыбнулся, поздоровался с ним за руку. По всему было видно, что они знакомы. На их лицах было заметно удивление. Мы поняли, что они, не договариваясь, прибыли по одному вопросу из разных мест. Этот приветливый оказался тоже чиновником, только из другого посёлка.

 

Разговор про лису пошёл по второму кругу. И тут – это же надо! – дорожную пыль поднимает уазик, пробираясь к нам. На сей раз это был главный ветврач района. Приветливый молодой парень враз очаровал всех собравшихся, четко, ясно, с шуткой-прибауткой ответив на все вопросы стариков, а немного позднее осмотрев несколько котиков.

 

Не скрою, очаровал он и меня тем, что со знанием дела провёл карантинные мероприятия, дезинфекцию, поблагодарил за правильно собранный и сохранённый биоматериал. Через пару дней он организовал прививки против бешенства всем не привитым кошкам, собакам во всей округе.

 

Не забыл он сообщить о результатах анализа: бешенство подтвердилось! И теперь ежегодно животных от бешенства в деревнях прививают на местах, для этого специально выезжает бригада в определенные дни.

 

И, что немаловажно, в администрации района после этого случая появился телефон горячей линии –круглосуточный.