Порою мы не придаем значения ни нашим словам, ни нашим мыслям. Однако со временем то, что нами было высказано случайно, волшебным образом претворяется в жизнь.

Когда мне было два с половиной года, мои родители уехали в Сибирь.

Помню лето: я получила аттестат за десятый класс и меня, вместе с дочерью подруги моей мамы, отправили на юг, к бабушке.

Подышав обжигающим легкие ветром станицы, нам страстно захотелось глотнуть соленого морского воздуха. Мы решили непременно побывать в Новороссийске в гостях у тети; поплавать в море, погреться на камушках.

Как безмятежны на море рассветы: слегка рябит у берега волна, восходящие лучи рождают лето… Так и хочется русалкой плыть до корабля! Но, все хорошее когда-то заканчивается.

Утро дня отъезда выдалось на редкость солнечно-радужное. Пока Наташа собирала свои заколки, я раскинула карты – вышла недостача. Мы обе только рассмеялись.

Все было хорошо до того момента пока мы с подругой не завезли ключ в Верхнебаканский и, поблагодарив тетю за гостеприимство, не вернулись в Новороссийск на автостанцию.

Билетов на Краснодар уже не было, и сегодня уехать нам не светило. Благо, что вещей было немного: пара сумок и куча времени. Перспектива проведения ночи на автостанции нас вполне устроила.

Полдня нужно было что-то делать. Потолкавшись на рынке, мы вышли на аллею улицы Советов.

Хорошо наслаждаться свободой до того момента, после которого ты уже связан по рукам и ногам сплошными тайнами…

Цыганка-сербиянка в цветастой линялой юбке и дырявом палевом платке с длинными кистями по бедрам предложила нам погадать. Подруге было интересно, мне ничего нового она не сказала. На одной из лавочек к нам подсел молодой парень. Взяв с нас по сотне, он поклялся осчастливить простушек крутыми джинсами и юркнул в дверь гостиницы. Минут через пятнадцать стало ясно, что спекуляция очень выгодное дело, в основном для перспективных торговцев. Лучше бы мы не смеялись!

Как быстро на юге темнеет небо! Оно вливается в улицы сиреневыми, переходящими в чернильно-фиолетовые кляксы пятнами, расползается причудливыми тенями по домам, деревьям, кустам. И только прямоугольники и квадратики окон за разноцветом хранят свое семейно-потаенное.

Возможно, мы хотели теперь заблудиться. Глухая улица без единого фонаря проглотила нас с нашими провалившимися надеждами. Сколько времени мы брели по каким-то улочкам и переулкам – неизвестно. Только вдруг вкрадчивое пятно тусклой лампы на столбе обрадовало наши уставшие ноги. Это было отделение милиции. Примостившись на пороге, я смотрела сквозь ряд высоких акаций на большой трехэтажный дом, то была «сталинка». Стройность, добротность и красота здания даже при небольшом освещении вселяли чувство надежности. «Вот бы пожить в таком доме», – мысль юркой мышкой растворилась в чувстве покоя.

Подошел средних лет мужчина (оказалось, нештатный сотрудник) и сказал, чтобы мы уходили отсюда поскорее. Идти нам было некуда, мы поведали ему нашу историю и написали заявление о краже. Ночь мы провели у него в доме, на детских кроватях…

Рано утром любезные милиционеры решили подвезти нас на служебной машине к автостанции. Проезжая по той же улице Советов, я увидела нашего очаровательного фарцовщика с его подружкой. Пришлось вместе с ним вернуться в отделение милиции. Долг отдать он постеснялся, а мы пешком отправились восвояси.

В октябре нам стали приходить переводы со странным словом алименты, наши мамы хватались за сердце. Пришлось все рассказать.

Спустя лет двадцать я со своею семьей переехала к маме, которая года два как жила в Новороссийске.

Как-то вечером, когда я возвращалась с работы, меня остановили и настойчиво пригласили в отделение милиции для освидетельствования подвыпившего гражданина. Покончив с делами, я вышла на крыльцо и посмотрела в окна своей квартиры. Что-то щелкнуло в моей памяти, и я замерла. Это была та самая «сталинка».

28.08.19