Он увидел свои глаза.

Они были чужие и холодные.

Потом, он снял ботинки и отдал их горничной

- Помой!

Сел в своем кабинете за стол и закурил трубку.

Воскресенье. Утро на даче началось как обычно.

Из открытого окна доносилось пение птиц, где-то рядом на хозяйственном дворе кудахтали куры, о чем-то спорили садовник с поварихой.

Проснувшиеся дети, вырвавшись на свободу после недельного заключения в столице, гонялись друг за другом, визжали, вызывая еще больший переполох.

На веранде накрывали стол к завтраку. Шипел самовар, гремели тарелки, пахло свежей сдобой.

Он спустился по лестнице со второго этажа и прошествовал к столу. На завтрак обычно приглашались еще и друзья с семьями, с детьми. Еда была разнообразная, каждый выбирал то, что по душе. Ели, смеялись, шутили. А он все больше отмалчивался.

После завтрака, как всегда, шел прогуляться по длинной, тенистой аллее дачного парка.

И в этот раз, встав из-за стола, он спустился с террасы и двинулся по дорожке. Переполох у курятни остановил.

Дети смеялись и помогали прислуге загнать вырвавшихся цыплят, разбежавшихся в разные стороны.

Сделав шаг, он почувствовал, что придавил ногой цыпленка тот запищал, забил крыльями.

Отступив, он увидел, что цыпленок не может встать.

Дети, испуганно сбились в кучку.

Подумав, он придавил цыплёнка ботинком и ждал пока он не притихнет.

- Все равно сдохнет, - произнес он хмуро, и не глядя на детей пошел по аллее, прислушиваясь к пению птиц.