У Петровича зазвонил телефон.

Как и положено лицам его профессии, звонки с незнакомых номеров он очень не жаловал, но сейчас в дело вмешались непреодолимые обстоятельства.

Во-первых, звонила девушка – и, судя по картинке в воцап, прехорошенькая. Во-вторых, стоял тихий послеобеденный час, когда даже самый строгий главбух ревизора не выгонит – разве что, любя, обозначит направление желаемого движения, не вставая со стула, – а, может, расщедрится ещё и на то, чтобы показать недотёпе, по какому принципу разложены ведомости. Свято соблюдая режим, Петрович уже успел откушать домашнего, щедро сдобренного зеленью и сметаной борща, выпил чайку, разомлел, и теперь во всём его существе шевелились смутные мысли о пище немного иного толка. Так что непрошеному звонку он даже обрадовался. Девушка была совершенно в его вкусе, яркая, улыбчивая, темноволосая, с впечатляющим декольте, так что он не видел причин не поболтать немного с прелестницей, а дальше уж как новомодный воцап вывезет.

Воцап Петровичу ставил внук. Пока начальство не приказало озаботиться этой программой, Петрович считал его чем-то вроде гибрида Вия и пепелаца, и только теперь с удивлением узнал, что по нему на самом деле общаются, и неплохо общаются, судя по восторженным воплям внучка. Чадо скачало последнюю версию, что-то потыкало в ней, покрутило, показало, где жать, выслушало ностальгический дедов рассказ про «Кин-дза-дза!» и ушло потрясённым. Повода попрактиковаться в воцапе у Петровича с тех пор не было, но на волне оживления пальцы сами нашли нужные кнопки. Красотка на экране ожила, поздоровалась – не как внучок, а как положено взрослым воспитанным людям. Голос у неё оказался тоже приятным, так что Петрович ещё больше обрадовался.

– Здравствуйте, – соловьём заливалась прелестница, не забывая ослепительно улыбаться, – я так рада, что вы смогли уделить чуточку своего драгоценного времени! Меня зовут Анжелика, и у меня есть для вас эксклюзивное предложение, которое, без сомнения, вас заинтересует!

На слове «предложение» Петрович навострил уши и попытался втянуть живот. Оборот дела ему нравился. Славное имя, совсем как в книгах, которыми он когда-то зачитывался, и сама девочка славная!

– Я представляю объединение «Современный Гомер». Мы занимаемся тем, что бережно возрождаем многовековые культурные традиции…

Ролевики, огорчённо подумал Петрович, но надежды не потерял. Бегать по лесам и полям, потрясая деревянным мечом – эта идея, ему, определённо, не нравилась, но ведь можно просто бренчать у костра на гитаре, ловя восхищённые взгляды – во времена его молодости это очень даже работало. А ещё умнее пойти в кашевары – Петрович отменно готовил и твёрдо усвоил армейскую мудрость, что самое сытное и тёплое место – около кухни.

– …нравы, быт и культуру Серебряного века… – продолжала вещать брюнетка. – Прошу вас, не стесняйтесь, скажите, что вы думаете о Серебряном веке?

Внимая вдохновенному, пытливому взгляду прекрасных глаз, Петрович не стал стесняться и честно сказал, что. Историю он помнил смутно, но, по его прикидкам, Серебряный век должен был идти где-то в районе Каменного, Бронзового и Железного.

Красотка опешила, явно пребывая в сомнениях, но потом всё же нашлась:

– О, я теперь понимаю! Вы – истинный поклонник модерна!

Петрович отечески улыбнулся – Modern Talking он правда любил, угадала, чертовка! – и изготовился напеть пару строк из бессмертного шлягера. «Cheri, Cheri Lady» идеально подходила к моменту! Но брюнетка замахала руками:

– Нет-нет, не надо сейчас ничего читать! Мы уже видели ваши работы, поэтому я уполномочена сообщить, что мы с удовольствием их напечатаем, причём практически бесплатно! Отберите всё, что считаете нужным, и пришлите!

Петрович наморщил лоб, припоминая, в каких отчётах и сверках не содержится коммерчески охраняемой информации, и что из документов можно тайком позаимствовать из архива, чтобы никто не хватился. По всему выходило, что ничего, Петрович так и сказал.

Прелестница поникла, как вынутый из вазы пион, но попыталась всё-таки подбодрить:

– Ничего страшного! Если не можете выбрать из старого – напишите новое, я всецело приветствую ваше решение! Такой уникальный и плодовитый поэт, как вы…

– Я не поэт, – сказал Петрович, начиная догадываться, что его с кем-то масштабно спутали. – Я – нормальный бухгалтер!

– Бухгалтер? – Анжелика захлопала кукольными ресницами, в одночасье став совсем юной и глупенькой. – Вы меня не разыгрываете? Согласно нашей базе...

– Бухгалтер – подтвердил Петрович, начиная звереть. Ошибки и глупые розыгрыши он не любил, и ещё меньше любил глупых людей, которые глупо шутят. – Если желаете, могу выписку из штатного показать. А вам, значит, вообще без разницы, кому звонить с этой вашей ролевой ерундой?

И выдал ревностно оберегаемую фразу из золотого резерва, от которой бледнели потомственные алкоголики, а нежный барышни из налоговой падали в обморок.

Анжелика оказалась покрепче. Она не упала – возможно, потому, что сидела. Она просто замолчала и молчала как минимум пару минут, глядя в лицо Петровича большими, круглыми и совершенно фарфоровыми глазами. Петровича ждал отчёт, он был бы рад прекратить разонравившийся балаган, но забыл, где находится кнопка отбоя. Оставалось ждать, пока девица сделает это сама, а до той поры наслаждаться силой непечатного слова.

– А если издать сборник… – наконец, отмерла жертва изящной словесности, – бухгалтерского мата, допустим? Он будет иметь просто колоссальный успех! Говорю как профессионал – у вас такие перспективы!

– Ну, раз так, поговорим как профессионал с профессионалом – злобно улыбнулся в ответ Петрович. – Если вы сейчас же не освободите эфир, я издам колоссальную жалобу насчёт использования моих персональных данных, а заодно попрошу разобраться, откуда они у вас. Как вам такие перспективы, милочка?

Милочка до «милочки» не дослушала, отключилась. Экран потух, новый контакт в списке пропал сам собой, будто по волшебству. «Попросить внучка ещё раз объяснить про воцап» – записал Петрович в старом, потрёпанном ежедневнике, с тоской взглянул на свежайший «Бухгалтерский вестник», на который уже не осталось времени, и с головой погрузился в квартальный отчёт.