Хакер
Халдей всегда молчал, смотрел и слушал.
И подливал спиртное понемногу.
Казалось, Яше становилось лучше
от каждого такого монолога.
Он по ночам во сне делился главным
с придуманным халдеем — днём-то не с кем:
смотри в экран, стучи по кнопкам «клавы».
И вдруг заговорил на арамейском.
Но смысл не понимал — его бесили
слова чужие и чужие звуки,
что лились из гортани без усилий.
Халдей смотрел и мух считал от скуки:
в деталях помнил Якова рассказы
и точно знал о том, что дальше будет —
нельзя исправить ни единой фразы,
записанной однажды в книге судеб.
...он так устал от страха и скитаний,
он так хотел, чтобы его простили...
Была тверда подушка, словно камень.
И простынь раскалилась, как пустыня.
В поту проснулся: надо же, приснится
такая чушь.
...засаленные кнопки,
черствеет хлеб, набрякла чечевица
для неизбежной чёртовой похлёбки.
