Наконец-то и Василию Петровичу подфартило! Да еще как!.. Такие бабки срубил – почти не напрягаясь! Однако надо же всё по порядку, чтобы габариты удачи прояснить...

С тех пор, как колхоз развалился, поля его покорно легли под московских дачников. И хорошо сделали, хоть бурьяном не заросли да крапивой! Но поимело от этого только руководство колхоза, которое с этим самым…ну, что поимело… тут же испарилось с глаз общественности. А сама деревня вместе с жителями оказалось вовсе никому не нужна. Молодежь порхнула во все стороны, по городам, старики остались оплакивать советское прошлое да голосовать за Зюганова, а среднее поколение уперлось пяткой в подворье и попыталось как-то выживать.

Вот и Василий Петрович с женой Натальей упирались изо всех сил, обслуживали дачников. Из-под живой коровки молоко им возили, овощей с огорода, сальца соленого, опять же. Нет, ну понятно, в основном все эти блага расторопные супруги возили с ближайшего молокозавода, с продовольственной базы, да кое-что даже из магазинов. Но Наталья так сладко пела, подавая дачницам творожок и сметанку с ложки лизнуть, перемытые огурчики на предмет упругости пощупать, сало понюхать, что москвички слюной исходили! Обман? Никакого обмана, руки да рученьки от зари до зари! Мало купить да перепродать, а товарный вид придать, перебрать, помыть, укропчиком обсыпать, расфасовать?! А, поди-ка, сам попробуй, как у тебя выйдет?!

Но деревенские к труду привычны, им при любой власти в основном на себя да на свое подворье приходилось рассчитывать. Так помаленьку кое-что прикопили, еще чуток подзаняли - и купили «Газель»! Вовсе хорошо дело пошло, появилась возможность и дальние садовые кооперативы заботой охватить. Ну, да не об успехах речь. Все же при всех расходах доходы были невелики, можно сказать, только на зарплату самим себе хватало.

Вот тут Василию Петровичу и подвезло: один из дачников, постоянный покупатель, попросил его из Москвы на дачу барахлишко разное перевезти. Он ремонт квартиры затеял, решил заодно мебель поменять. Однако, не выкидывать же добро! Решил передислоцировать его на дачу. Василий с радостью согласился помочь, особенно когда услышал, что за три рейса получит…Ого-го-го сколько! Конечно, потрухивал маленько, не обманул бы его дачник, но как не рискнуть! И все срослось, три рейса сделал, помог хозяевам и с погрузкой, и с разгрузкой, обещанное получил – да еще и с премиальными!

Домой шел, раздутый от гордости, как мяч футбольный, когда его насосом подкачнут перед игрой. Наталья сразу его расшифровала, спросила с замиранием сердца: «Ну что, заплатили, не обманули?» Василий Петрович кинул куртку на вешалку, прошел к умывальнику, потом причесал мокрый чуб, уселся за стол. И только тогда Наталье подмигнул: «Да кто же меня посмеет обмануть, ты чё, Натаха?» Взялся за ложку, хлеба отломил. Хоть и видел, что жене не терпится деньги увидать, в руки взять, но - не торопился.

Да и почувствовал вдруг, что не хочется ему вот так запросто эти деньги отдавать, ведь моментально утонут в хозяйстве, дыр-то сколько накопилось! Он хлебал окрошку, а в голове лихорадочно копошились идеи… Вернее – одна, но – ёмкая! Василий Петрович вытер хлебушком ложку, отложил ее, принахмурился, собираясь с духом... Сказать ей, что ли?

Наталья не вытерпела сама:

- Ой, Вася, что-то ты темнишь! Так есть деньги или только обещаны?

- Деньги-то есть, но понимаешь, мать, думаю я их на новое дело пустить.

- Какое-такое дело, чего ты выдумываешь?

- А вот какое. Я когда в Москве был, заходил там в один очень приличный магазин, приглядел там металлоискатель...

- А на кой черт он нам нужен, металлолом тут издавна армяне собирают, нам с ними не совладать!

- Ты когда-нибудь научишься до конца дослушивать?... Ну то-то. Этот не просто металлоискатель, а по серебру и золоту. Доходит?..

- Ничего не доходит, ювелирный что ли громить пойдем?

- Ой, юмористка… Помнишь, мы когда с тобой на море отдыхали, видели, как местные по утрам обыскивали пляж, оброненные цацки искали? Так они на глаз работали, а мы приедем вооруженные!

- Да ты никак с ума сошел! Это ж надо туда билеты купить, этот инструмент взять – небось, тоже не по цене молотка продают – да еще там жить сколько-то, а не факт, что ты там найдешь хоть колечко! Давай сюда деньги!

- Лексевна, в доброй семье чье слово первое!?

- Хозяина… Твое…

Жена выдохнула, опустилась на стул, от переживаний даже глаза закрыла. Знала, что перечить Ваське в такой момент – как под танк лечь, сомнет и не заметит! Стащила с головы косынку, волосы свои пышные освободила. Открыла глаза, посмотрела как-то по-особому на мужа. Помолчала со значением.

- А знаешь, Вась, и правда, покупай этот свой искатель и поедем на море. Я ведь с советских времен не отдыхала, сколько можно жилы рвать! И так уже состарилась раньше лет своих...

Она повела плечами, приосанилась, сверкнула карими глазами. У Василия внутри что-то тревожно екнуло, это она-то состарилась!.. Ох, не любил он Наташкиных фокусов, такое отмочит! А жена продолжала, как бы уже загоревшись идеей нового бизнеса:

- Сейчас как раз самый сезон! Я все свои сарафаны перетряхну, стрижку сделаю помоднее, а то хожу день-деньской в платке! Машинку швейную у Фроси попрошу, кроить она еще не разучилась, суну ей с десяток яичек – согласится помочь… Да прямо с завтрева и начну подготовку!

Василий Петрович нахмурился. Ишь, какая скорая - наряды шить, будет там на пляже хвостом вертеть. Тут уж не до золота, за ней бы углядеть! Сдержанно только и ответил:

- Ты с сарафанами-то не очень спеши. Еще все посчитать нужно, что почем, а завтра мы с тобой наладились в кооператив «Русские узоры» с молочкой ехать, люди ждать ведь нас там будут, по графику... Клиентуру приручать долго, а растерять легко! Чай-то у тебя готов, или к соседям в гости напроситься?

- Ладно тебе, сердитый какой, конечно, и чай готов, и плюшки есть, сейчас подам. Да понимаю я, Вася, все надо посчитать, как следует, разумеется, это уж дело умственное, твое, не бабье совсем…

Приговаривала, ставила чашки, несла пироги, походя, Василию шевелюру взъерошила, вроде как приласкала. Ну, до чего же баба ушлая!

Утром, пока Наталья доила коров, Василий Петрович свой солидный "левый" приработок положил в семейную тумбочку. "Южный промысел" его уже не манил, да и блажь эта была - так, шутейная!