Гроза и старость

 

…предвосхищая молнии провал,

посыпал ливень дробью затяжною;

глухой раскат во тьме торжествовал

над лопнувшей, как кожа – тишиною.

поросший лишаями за́ сто лет –

скучал гранит на синей вязкой глине,

и вспыхивал будильник на столе,

и был заложен шёлком Старший Плиний.

 

в кошачьем мраке выверенный шаг

опознавался скрипом половицы, –

когда змеиный след карандаша

уже, казалось – не возобновится.

порожний гнев на низость потолка

был гению – знакомо неминуем.

тем самым, над пятою – каблука

бесстыжую победу знаменуя…

 

 

Это стихотворение Михаила Тенникова далеко не самое легкое для интерпретации. Довольно сложно определить литературное направление, к которому мог бы принадлежать текст. Для акмеизма (характерными чертами которого является не только яркая образность, но и “прекрасная ясность”) все-таки слишком высок уровень суггестивности. Насыщенный образный ряд с одной стороны довольно четкий, с другой - каждый читатель может мысленно раскрыть образ по-своему и, в зависимости от настроения читателя, может варьироваться и трактовка текста.

 

Перейдем непосредственно к трактовке, а также посмотрим, какими средствами выразительности пользуется автор.

 

Композиционно текст состоит из двух частей, связанных между собой на первый взгляд только названием.

Первая октата - это гроза. Гроза, описанная совершенно замечательно. Здесь и звуковые образы (дробь ливня, торжествующий раскат грома), и образы зрительные - отражение молний в будильнике делает грозу видимой, гранит на синей вязкой глине ощутим… Кроме того, автор мастерски использует метафоры (“над лопнувшей, как кожа – тишиною”), олицетворение - скучающий гранит, благодаря чему текст приобретает объем и превращается даже не в кино (ведь кино тоже смотрят со стороны) а в маленький сон читателя - полное ощущение погружения.

По сути, в первой части ощущается торжество звука над тишиной, жизни над смертью, ведь даже будильник на столе оживает.

 

А дальше идет строка “и был заложен шёлком Старший Плиний”, которая, во-первых, дает читателю ниточку, ведущую ко второй части стихотворения, а во-вторых, заставляет на секунду остановиться и поразмыслить.

Сразу вспоминаются строки Бродского:

“На рассохшейся скамейке – Старший Плиний.

Дрозд щебечет в шевелюре кипариса.”

Стоит понимать, что единственное, дошедшее до наших дней сочинение Плиния Старшего - это “Естественная история”, которая фактически является первой энциклопедией. Сам факт чтения этой книги многое о говорит о лирическом герое, который до сих пор в стихотворении не появлялся. Да и дальше он “лично” не появится. Автору стихотворения удалось нарисовать своего лирического героя, не только не называя его, но и не доверяя ему никаких прямых действий.

Давайте внимательно посмотрим на вторую часть.

 

“в кошачьем мраке выверенный шаг

опознавался скрипом половицы, –

когда змеиный след карандаша

уже, казалось – не возобновится.

порожний гнев на низость потолка

был гению – знакомо неминуем.

тем самым, над пятою – каблука

бесстыжую победу знаменуя…”

 

Что мы знаем о лирическом герое? Что автор говорит нам о нем, и как говорит? У нас нет даже прямой отсылки к “старости”, кроме намеков из первой части стихотворения (столетний скучающий гранит уже не кажется случайной деталью и Старший Плиний вносит нужный штрих в образ).

Шаг в кошачьем мраке - аллитерация некоторого пришепетывания, тоже дающая отсылку к возрасту.

“Порожний гнев на низость потолка” - явно дан и в прямом и в переносном смысле. Это ведь еще и потолок возможностей, таланта. Об этом говорит “Змеиный след карандаша” (прекрасная метафора), который может не возобновиться.

То есть, во второй части мы имеем объемлющую аллегорию исписавшегося таланта. И гений в следующих строках скорее иронически закавычен.

 

И как во всех стихотворениях этого автора, отдельная роль отведена финалу.

 

“тем самым, над пятою – каблука

бесстыжую победу знаменуя”

 

Данные строки не сразу легко понять. Во-первых, обратим внимание на “бесстыжую победу” - подобная характеристика позволяет нам трактовать противопоставление каблук-пята как противопоставление молодости (красоты, некой фривольности, но по сути - жизни) и старости (стоптанности, приземленности).

 

Таким образом, получается, что в стихотворении рассматривается вечная проблема угасания. И финал вселяет уверенность в том, что всегда на смену всему старому приходит что-то новое. Что-то сильное и светлое.

 

 

Мне очень нравится фраза Юрия Альберта: "Искусство не для того, чтобы на него смотреть, а для того чтобы о нем думать". Все творчество Михаила Тенникова - воплощение данного тезиса. Его стихотворения обладают уникальной способностью одновременно проникать в читателя “как есть”, потоком образов, но при этом заставляя думать, пытаться осмыслить, структурировать эмоции от прочтения. Нельзя не обратить внимания, что его стихи - будто картины, написанные мелкими, точными мазками. В своем творчестве Михаил тяготеет к детализации, которая кому-то может показаться излишней, к созерцательной задумчивости, которая в какой-то степени негативно влияет на динамику. Но Тенников - зрелый самодостаточный автор, со сложившимся собственным видением, при этом постоянно развивающийся и меняющийся. Перед ним большой творческий путь, который будет интересен и самому автору, и поклонникам его творчества.