Ищу критика! Среда.
13.05.2015
Ищу критика! Среда.
Друзья,
Традиционно по средам в нашей постоянной рубрике «Ищу критика!» с вашими стихами работает Neihardt.
Автор: TheFlyingFish
Стихотворение: Стрелки вселенских часов
Спасибо автору за доверие, тем более, что стихи, на этот раз присланные мне на рецензию, в принципе, пришлись мне по душе. У поэта, скрывающегося за псевдонимом TheFlyingFish, получился интересный образец философской лирики с попыткой нестандартного метафорического ряда. Но при чтении этих стихов, увы, не обошлось и без некоторых вопросов.
«Утро осеннее стелет туманами
Печальных дорожек гладь.
Все силуэты мне кажутся старыми,
Люди - какими-то жутко усталыми,
Ветхими – стол и кровать».
Осень – пора увядания, когда окружающая природа словно старится на глазах, поэтому, в принципе, понятно, что автор имеет в виду. Настроение «поймано», читатель готов верить и в вечную усталость окружающих лирического героя персонажей, и в ветхость предметов обстановки. Осталось за кадром лишь то, что за силуэты видятся герою лирического повествования. Силуэт – контурный абрис того или иного предмета, фигуры или, например, лица человека в профиль. Историки говорят, что это слово происходит от фамилии одного французского чиновника, по чьей «милости» вошли в моду контурные рисунки – шаржи на знаменитостей той давней эпохи. Так какие силуэты имеются в виду? Налицо – недостаток текстовой информации.
«Старые веры и старые принципы,
Ошибки тех же высот.
Сердцу бы только тревожно забиться бы,
Сердцу бы только любовью забыться бы,
Умчаться за горизонт».
Пожалуй, эта строфа автору не удалась. К этому мнению читатель может прийти из-за трех причин. Первая: строка «Ошибки – тех же высот». Она мне показалась непонятно сформулированной. Высоты могут, по мнению автора, ошибаться? Или ошибкам присуща та или иная высота? О каких ошибках вообще идет речь? В третьей и четвертой строке – явный избыток частицы «бы». Неужели – лишь для сохранения размера и ритма стихотворения?
«Меридианы поэзии жизненной
Шаг прерывают на миг.
То ли испуганно, то ль с укоризною,
Чувствуя смерти неясные признаки,
Лист пожелтевший поник».
Меридианы – условные линии на поверхности глобуса, определяющие географическую долготу, не имеют шага, который можно прервать, поскольку никуда не идут. Метафора «меридианы поэзии» - редкая, свежая, у нее нет стандартного переносного смысла, но в контексте следующей строки она меркнет: неточность словоупотребления несколько мешает читателю проникнуться настроением лирического героя.
«Вновь огоньки потухают над городом.
И угасает любовь.
Мир замерзает безжизненным холодом.
Мир замирает. Но поступью гордою
Сдвинутся снова походкой нетвердою
Стрелки Вселенских часов».
Несколько тавтологична строка «Мир замерзает безжизненным холодом». Раз уже замерзает – то подчёркивать это еще и словом «холодом», вроде бы, и ни к чему… Вместе с тем параллель: гаснущие огни – угасающая любовь достаточно традиционна для русскоязычной поэзии. Свежим или оригинальным это не смотрится. Немного противоречат друг другу две характеристики движения: «поступью гордою» и «походкой нетвердою», тем более, что речь идет о циклическом движении стрелок часов по циферблату. Возможно, мне воображения не хватает, но часовые стрелки, двигающиеся одновременно и гордой поступью, и нетвердой походкой – это представить невозможно.
Вместе с тем, стихотворение мне импонирует тем, что автор законами русского стихосложения не пренебрегает, над текстом работает, ищет оригинальные формы для своих рифмованных мыслей.
Схема I строфы:
!--!--!--!-- (12) а
!---!-! (7) Б
!--!--!--!-- (12) а
!--!--!--!-- (12) а
!--!--! (7) Б.
Примерно по такому же принципу сформированы и все последующие строфы. Это - дактиль с чередующимися открытыми четырехстопными строками с «женской» слабой рифмой и короткими трехстопными с «мужской» рифмой. Укороченные строки, часто – со «сбитым» ритмом, создают впечатление общей неустойчивости, зыбкости текста. И это, как ни странно, служит для усиления ощущения мимолетности сюжета, хрупкости бытия – то есть, соответствует лирическому настроению стихотворения.
Если поработать над устранением неточностей, стихи могут стать оригинальным украшением сайта.
--------------------------------------
Автор: Макс Колесник
Стихотворение: Мелодия моей души
Анализировать любовную лирику – это всегда глубоко вторгаться в мир переживаний и эмоций автора. Здесь традиционного «кровь-вновь-любовь-морковь» не наблюдается – и то славно!
Как уже не раз говорилось, сюжетная линия в лирике, как правило, не очевидна. В данном случае автору удалось очень компактно и конкретно изложить основу сюжета двумя строфами: любовь лирического героя не находит ответа в сердце забывшей его девушки. Дальнейшее повествование – прогноз лирического героя на будущее своей возлюбленной. Будущее обыкновенной замужней дамы, чья жизнь поглощена семейной рутиной и далека от былой юной романтики. Вот, разве что, дети вырастут красивые…
Да простит меня автор, но мне показалось, что стихи эти написаны не вчера, а лет 5 назад. Или же автор – не ровесник лирическому герою. У двадцатипятилетнего человека часто есть уже опыт и безответных, и взаимных любовных отношений, и семья иногда уже есть, и даже дети. Если бы лирический герой был ровесником сегодняшнему автору – Максу Колеснику – он был бы чуть менее восторжен и чуть более спокоен в речах, обращенных к предмету своей любви. В конце концов, мудрые люди знают: любить – это желать человеку счастья, даже если это счастье – не с тобой…
А теперь приступим к построфному анализу содержания стихотворения.
«Твои тонкие пальцы по струнам моей души
Перебором изящным играют, да так красиво!
Я тебя полюбил. Я кричал! Я молчал... Просто жил.
Ты забыла. А как же иначе? Ты все забыла.»
Извините, уважаемый автор, но если уж сравнивать душу с музыкальным инструментом, что в лирике – не редкость, то хотя бы точнее оперировать согласованием строк по грамматическому времени. У вас возлюбленная лирического героя играет тонкими пальцами по струнам его души в данный момент. А буквально строкой ниже говорится, что она уже «всё забыла». Игра - на музыкальных инструментах ли, на «струнах души» - это все-таки сознательное действие, как же оно может продолжаться, если девушка «всё забыла»?
Вы вправе не принимать мою точку зрения, но замена всего одного слова «играют» на тот же глагол, но в прошедшем времени, расставит все на свои места: «играли», пока не забыла…
Интересно выглядит строка «Я тебя полюбил. Я кричал! Я молчал... Просто жил». С одной стороны, серия коротких предложений как бы растягивает ситуацию во времени, показывает читателю, что мимолетным увлечением чувства лирического героя точно не были. На «озвучивание» строки и придание ей дополнительной эмоциональной нагрузки работают и знаки препинания: Я тебя полюбил – суховатая, конкретная констатация факта – подразумевает точку. Я кричал! – крику помогает громче звучать восклицательный знак. Я молчал… - когда нечего сказать, ставят многоточие. Просто жил. – тоже констатация. Но, увы, такая строка может и оттолкнуть читателя. Во-первых, потому что в ней на 9 слов приходится три местоимения «Я». Это треть смыслового наполнения! Может, девушка и права, что всё забыла и полюбила другого: если этот лирический герой, даже будучи в кого-то влюблен, так много уделяет внимания слову «Я», то не лучше ли тот, кто стихов не пишет?
«Я тебя не виню. Разве в этом твоя вина,
Что, увидев тебя, не отдамся в чужие руки?
Наши судьбы сплелись очень прочно, но вот беда -
Расплетутся однажды. С тобой мы чужие люди.»
Может, я чересчур строго придираюсь, но в чужие руки отдают не «себя», а вещь или животное. «Пока Сечников лежал в лазарете, имущество его разобрали товарищи, еще не знавшие, что Иван жив. И весь казацкий «прибор»: и сбрую, и саблю, и коня, и даже кисет с трубкой - отдали в чужие руки». (Ген. Дыбенский, «Хроники Первой Мировой войны»). Возможно, у автора есть уже возражение: с музыкальным инструментом он душу лирического героя уже отождествлял. А музыкальный инструмент – вещь, и отдать его можно... Но если отдавать кому-то душу, то в традиционном метафорическом контексте чужими эти руки уже не будут.
Ты забудешь меня. Окунешься в семейный быт,
Будет муж для тебя самым-самым на целом свете,
По традиции станет мамонтов в дом носить.
А в кроватках - как мама красивые будут дети.
До сих пор преобладающим настроением всего произведения была элегическая грусть по утраченной любви. А здесь царит некая ирония… Я – насчет мамонтов. Конечно, издревле считалось, что муж в семье должен быть добытчиком. Но даже в неандертальском обществе, когда человечество было еще поголовно дикарями-охотниками, мамонтов в дом не носили. Бывало, что добыв мамонта, семейный клан всем составом на несколько дней покидал родную пещеру и переселялся к месту охоты, и даже приносил с собой угли из очага: этакую тушу надо было освежевать, разделать, зажарить на кострах или закоптить мясо, выделать шкуру, обработать кости на бытовые поделки. Если мамонт и попадал в дом – то лишь по частям, в виде готового продукта. А в наши дни… Уж не пророчит ли ваш лирический герой девушке мужа-палеобиолога или археолога? У кого еще в распоряжении может оказаться мамонт…
Второй вопрос связан с очередным «перекосом» во времени: Так девушка уже забыла или только забудет любовь лирического героя?
Но ночами безлунными всем неизвестный поэт
Не отправится спать, посвящая тебе сонеты.
Я хотел бы сказать, что вины твоей в этом всем нет,
Но дрожанье струны не стихает во мне с рассветом.
Строфа неплоха по содержанию, но вот словосочетание «всем неизвестный поэт» логичностью не отличается. С точки зрения русской грамматики, правильно надо написать «никому не известный», но при этом автору придется серьезно подумать о способе сохранения размера и ритма строфы.
Кстати о размере, ритме и рифме. Первые три катрена имеют схему
--!--!--!--!-! (14)
--!--!--!--!-!- (15)
--!--!--!--!-! (14)
--!--!--!--!-!- (15)
Это – пятистопный анапест с сокращенной, ямбической последней стопой в первой и третьей строке. Вторая и четвертая строка имеет последнюю стопу по типу амфибрахия. Тип рифмовки – самый распространенный в русском стихосложении - АвАв (Прописными обозначается «мужская» рифма с ударением на финальный слог, строчными – «женская», закрывающая строку безударной гласной).
В финальном катрене схема несколько иная:
--!--!--!--!--! (15) (анапест)
--!--!--!--!-!- (15) (Анапест с «женской» рифмой, придающей финалу строки признаки амфибрахия)
--!--!--!--!--! (15)
--!--!--!--!-!- (15)
Автору стоит обратить внимание на то, что иное количество слогов в первой и третьей строках финального катрена непременно создаст у читателя впечатление невыдержанного ритма. А сюжетом ритмический сбой не предусмотрен. Да и краткие стопы «не того размера» в конце строки часто вызывают ритмические сбои и затрудняют плавное течение речи при чтении стихов вслух.
Теперь о рифме. Мне кажутся неудачными сочетания «души – жил» (созвучию мешает глухая согласная в первом слове и звонкая – во втором), «вина – беда» (созвучны лишь гласные, и то не все), «быт – носить» (твердая «т» и мягкая «т» - тоже в диссонансе). А такие сочетания, как «красиво – забыла», «руки-люди» - это к понятию рифмы вообще не относится. Рифма «свете – дети» - довольно точна, но, увы, знакома нам с детства по огромному количеству стихов, где она имеет место быть. А потому выглядит приевшейся. Относительно точно и правильно зарифмован лишь финальный катрен, хотя и в нем рифмы оригинальностью не отличаются. Приходится констатировать факт: рифмовка – самое слабое место этого стихотворения. Задачам и идеям стиха она не служит, а чтение затрудняет весьма значительно.
Можно посоветовать автору после получения моего критического отзыва сделать вот что: стихи эти отложить на пару недель, а потом просмотреть вновь. Возможно, ваше вдохновение подскажет вам способы усовершенствования произведения, которое того стоит.
Традиционно по средам в нашей постоянной рубрике «Ищу критика!» с вашими стихами работает Neihardt.
Автор: TheFlyingFish
Стихотворение: Стрелки вселенских часов
Спасибо автору за доверие, тем более, что стихи, на этот раз присланные мне на рецензию, в принципе, пришлись мне по душе. У поэта, скрывающегося за псевдонимом TheFlyingFish, получился интересный образец философской лирики с попыткой нестандартного метафорического ряда. Но при чтении этих стихов, увы, не обошлось и без некоторых вопросов.
«Утро осеннее стелет туманами
Печальных дорожек гладь.
Все силуэты мне кажутся старыми,
Люди - какими-то жутко усталыми,
Ветхими – стол и кровать».
Осень – пора увядания, когда окружающая природа словно старится на глазах, поэтому, в принципе, понятно, что автор имеет в виду. Настроение «поймано», читатель готов верить и в вечную усталость окружающих лирического героя персонажей, и в ветхость предметов обстановки. Осталось за кадром лишь то, что за силуэты видятся герою лирического повествования. Силуэт – контурный абрис того или иного предмета, фигуры или, например, лица человека в профиль. Историки говорят, что это слово происходит от фамилии одного французского чиновника, по чьей «милости» вошли в моду контурные рисунки – шаржи на знаменитостей той давней эпохи. Так какие силуэты имеются в виду? Налицо – недостаток текстовой информации.
«Старые веры и старые принципы,
Ошибки тех же высот.
Сердцу бы только тревожно забиться бы,
Сердцу бы только любовью забыться бы,
Умчаться за горизонт».
Пожалуй, эта строфа автору не удалась. К этому мнению читатель может прийти из-за трех причин. Первая: строка «Ошибки – тех же высот». Она мне показалась непонятно сформулированной. Высоты могут, по мнению автора, ошибаться? Или ошибкам присуща та или иная высота? О каких ошибках вообще идет речь? В третьей и четвертой строке – явный избыток частицы «бы». Неужели – лишь для сохранения размера и ритма стихотворения?
«Меридианы поэзии жизненной
Шаг прерывают на миг.
То ли испуганно, то ль с укоризною,
Чувствуя смерти неясные признаки,
Лист пожелтевший поник».
Меридианы – условные линии на поверхности глобуса, определяющие географическую долготу, не имеют шага, который можно прервать, поскольку никуда не идут. Метафора «меридианы поэзии» - редкая, свежая, у нее нет стандартного переносного смысла, но в контексте следующей строки она меркнет: неточность словоупотребления несколько мешает читателю проникнуться настроением лирического героя.
«Вновь огоньки потухают над городом.
И угасает любовь.
Мир замерзает безжизненным холодом.
Мир замирает. Но поступью гордою
Сдвинутся снова походкой нетвердою
Стрелки Вселенских часов».
Несколько тавтологична строка «Мир замерзает безжизненным холодом». Раз уже замерзает – то подчёркивать это еще и словом «холодом», вроде бы, и ни к чему… Вместе с тем параллель: гаснущие огни – угасающая любовь достаточно традиционна для русскоязычной поэзии. Свежим или оригинальным это не смотрится. Немного противоречат друг другу две характеристики движения: «поступью гордою» и «походкой нетвердою», тем более, что речь идет о циклическом движении стрелок часов по циферблату. Возможно, мне воображения не хватает, но часовые стрелки, двигающиеся одновременно и гордой поступью, и нетвердой походкой – это представить невозможно.
Вместе с тем, стихотворение мне импонирует тем, что автор законами русского стихосложения не пренебрегает, над текстом работает, ищет оригинальные формы для своих рифмованных мыслей.
Схема I строфы:
!--!--!--!-- (12) а
!---!-! (7) Б
!--!--!--!-- (12) а
!--!--!--!-- (12) а
!--!--! (7) Б.
Примерно по такому же принципу сформированы и все последующие строфы. Это - дактиль с чередующимися открытыми четырехстопными строками с «женской» слабой рифмой и короткими трехстопными с «мужской» рифмой. Укороченные строки, часто – со «сбитым» ритмом, создают впечатление общей неустойчивости, зыбкости текста. И это, как ни странно, служит для усиления ощущения мимолетности сюжета, хрупкости бытия – то есть, соответствует лирическому настроению стихотворения.
Если поработать над устранением неточностей, стихи могут стать оригинальным украшением сайта.
--------------------------------------
Автор: Макс Колесник
Стихотворение: Мелодия моей души
Анализировать любовную лирику – это всегда глубоко вторгаться в мир переживаний и эмоций автора. Здесь традиционного «кровь-вновь-любовь-морковь» не наблюдается – и то славно!
Как уже не раз говорилось, сюжетная линия в лирике, как правило, не очевидна. В данном случае автору удалось очень компактно и конкретно изложить основу сюжета двумя строфами: любовь лирического героя не находит ответа в сердце забывшей его девушки. Дальнейшее повествование – прогноз лирического героя на будущее своей возлюбленной. Будущее обыкновенной замужней дамы, чья жизнь поглощена семейной рутиной и далека от былой юной романтики. Вот, разве что, дети вырастут красивые…
Да простит меня автор, но мне показалось, что стихи эти написаны не вчера, а лет 5 назад. Или же автор – не ровесник лирическому герою. У двадцатипятилетнего человека часто есть уже опыт и безответных, и взаимных любовных отношений, и семья иногда уже есть, и даже дети. Если бы лирический герой был ровесником сегодняшнему автору – Максу Колеснику – он был бы чуть менее восторжен и чуть более спокоен в речах, обращенных к предмету своей любви. В конце концов, мудрые люди знают: любить – это желать человеку счастья, даже если это счастье – не с тобой…
А теперь приступим к построфному анализу содержания стихотворения.
«Твои тонкие пальцы по струнам моей души
Перебором изящным играют, да так красиво!
Я тебя полюбил. Я кричал! Я молчал... Просто жил.
Ты забыла. А как же иначе? Ты все забыла.»
Извините, уважаемый автор, но если уж сравнивать душу с музыкальным инструментом, что в лирике – не редкость, то хотя бы точнее оперировать согласованием строк по грамматическому времени. У вас возлюбленная лирического героя играет тонкими пальцами по струнам его души в данный момент. А буквально строкой ниже говорится, что она уже «всё забыла». Игра - на музыкальных инструментах ли, на «струнах души» - это все-таки сознательное действие, как же оно может продолжаться, если девушка «всё забыла»?
Вы вправе не принимать мою точку зрения, но замена всего одного слова «играют» на тот же глагол, но в прошедшем времени, расставит все на свои места: «играли», пока не забыла…
Интересно выглядит строка «Я тебя полюбил. Я кричал! Я молчал... Просто жил». С одной стороны, серия коротких предложений как бы растягивает ситуацию во времени, показывает читателю, что мимолетным увлечением чувства лирического героя точно не были. На «озвучивание» строки и придание ей дополнительной эмоциональной нагрузки работают и знаки препинания: Я тебя полюбил – суховатая, конкретная констатация факта – подразумевает точку. Я кричал! – крику помогает громче звучать восклицательный знак. Я молчал… - когда нечего сказать, ставят многоточие. Просто жил. – тоже констатация. Но, увы, такая строка может и оттолкнуть читателя. Во-первых, потому что в ней на 9 слов приходится три местоимения «Я». Это треть смыслового наполнения! Может, девушка и права, что всё забыла и полюбила другого: если этот лирический герой, даже будучи в кого-то влюблен, так много уделяет внимания слову «Я», то не лучше ли тот, кто стихов не пишет?
«Я тебя не виню. Разве в этом твоя вина,
Что, увидев тебя, не отдамся в чужие руки?
Наши судьбы сплелись очень прочно, но вот беда -
Расплетутся однажды. С тобой мы чужие люди.»
Может, я чересчур строго придираюсь, но в чужие руки отдают не «себя», а вещь или животное. «Пока Сечников лежал в лазарете, имущество его разобрали товарищи, еще не знавшие, что Иван жив. И весь казацкий «прибор»: и сбрую, и саблю, и коня, и даже кисет с трубкой - отдали в чужие руки». (Ген. Дыбенский, «Хроники Первой Мировой войны»). Возможно, у автора есть уже возражение: с музыкальным инструментом он душу лирического героя уже отождествлял. А музыкальный инструмент – вещь, и отдать его можно... Но если отдавать кому-то душу, то в традиционном метафорическом контексте чужими эти руки уже не будут.
Ты забудешь меня. Окунешься в семейный быт,
Будет муж для тебя самым-самым на целом свете,
По традиции станет мамонтов в дом носить.
А в кроватках - как мама красивые будут дети.
До сих пор преобладающим настроением всего произведения была элегическая грусть по утраченной любви. А здесь царит некая ирония… Я – насчет мамонтов. Конечно, издревле считалось, что муж в семье должен быть добытчиком. Но даже в неандертальском обществе, когда человечество было еще поголовно дикарями-охотниками, мамонтов в дом не носили. Бывало, что добыв мамонта, семейный клан всем составом на несколько дней покидал родную пещеру и переселялся к месту охоты, и даже приносил с собой угли из очага: этакую тушу надо было освежевать, разделать, зажарить на кострах или закоптить мясо, выделать шкуру, обработать кости на бытовые поделки. Если мамонт и попадал в дом – то лишь по частям, в виде готового продукта. А в наши дни… Уж не пророчит ли ваш лирический герой девушке мужа-палеобиолога или археолога? У кого еще в распоряжении может оказаться мамонт…
Второй вопрос связан с очередным «перекосом» во времени: Так девушка уже забыла или только забудет любовь лирического героя?
Но ночами безлунными всем неизвестный поэт
Не отправится спать, посвящая тебе сонеты.
Я хотел бы сказать, что вины твоей в этом всем нет,
Но дрожанье струны не стихает во мне с рассветом.
Строфа неплоха по содержанию, но вот словосочетание «всем неизвестный поэт» логичностью не отличается. С точки зрения русской грамматики, правильно надо написать «никому не известный», но при этом автору придется серьезно подумать о способе сохранения размера и ритма строфы.
Кстати о размере, ритме и рифме. Первые три катрена имеют схему
--!--!--!--!-! (14)
--!--!--!--!-!- (15)
--!--!--!--!-! (14)
--!--!--!--!-!- (15)
Это – пятистопный анапест с сокращенной, ямбической последней стопой в первой и третьей строке. Вторая и четвертая строка имеет последнюю стопу по типу амфибрахия. Тип рифмовки – самый распространенный в русском стихосложении - АвАв (Прописными обозначается «мужская» рифма с ударением на финальный слог, строчными – «женская», закрывающая строку безударной гласной).
В финальном катрене схема несколько иная:
--!--!--!--!--! (15) (анапест)
--!--!--!--!-!- (15) (Анапест с «женской» рифмой, придающей финалу строки признаки амфибрахия)
--!--!--!--!--! (15)
--!--!--!--!-!- (15)
Автору стоит обратить внимание на то, что иное количество слогов в первой и третьей строках финального катрена непременно создаст у читателя впечатление невыдержанного ритма. А сюжетом ритмический сбой не предусмотрен. Да и краткие стопы «не того размера» в конце строки часто вызывают ритмические сбои и затрудняют плавное течение речи при чтении стихов вслух.
Теперь о рифме. Мне кажутся неудачными сочетания «души – жил» (созвучию мешает глухая согласная в первом слове и звонкая – во втором), «вина – беда» (созвучны лишь гласные, и то не все), «быт – носить» (твердая «т» и мягкая «т» - тоже в диссонансе). А такие сочетания, как «красиво – забыла», «руки-люди» - это к понятию рифмы вообще не относится. Рифма «свете – дети» - довольно точна, но, увы, знакома нам с детства по огромному количеству стихов, где она имеет место быть. А потому выглядит приевшейся. Относительно точно и правильно зарифмован лишь финальный катрен, хотя и в нем рифмы оригинальностью не отличаются. Приходится констатировать факт: рифмовка – самое слабое место этого стихотворения. Задачам и идеям стиха она не служит, а чтение затрудняет весьма значительно.
Можно посоветовать автору после получения моего критического отзыва сделать вот что: стихи эти отложить на пару недель, а потом просмотреть вновь. Возможно, ваше вдохновение подскажет вам способы усовершенствования произведения, которое того стоит.
