Ищу критика! Максим Приходский.
Ищу критика!
18 июля 2016
Всем доброго дня!
Меня зовут Максим Приходский, и я попробую выступить в роли одного из критиков этого сообщества. В своём подходе к анализу стихотворений я стараюсь акцентировать внимание на том, какую художественную реальность рисует нам автор, как она воспринимается читателем, и какие поэтические усилия автора оказались оправданными. Соответственно, говорить о тех или иных сторонах анализируемого текста я предпочитаю в контексте того, как они влияют на конечный результат.
От себя пожелаю авторам непрекращающегося творческого роста и вдохновения. Пусть наше сотрудничество будет плодотворным!
В качестве первых произведений на разбор я взял некоторые из тех, которые не были адресованы конкретному критику. Итак...
Юлия Бенгальская — «Мистер Осень»
Его шарф из засохших листьев, в радужке блеск янтаря.
Он ничего не боится
Кроме конца ноября.
Наденет маску, как всегда ничего не говоря.
А сердце перестанет биться.
Для него бессмысленно здороваться,
Значит, он и не простится.
Залетит в ближайшее кафе,
Холодом взгляда людей заставит застыть невзначай.
Как всегда ни к чему не притронувшись, оставит ли улыбку на чай?
Нет. Это слишком много.
В его гордой жизни все строго,
И нет друзей,
Считает, что не для кого оставаться и становиться добрей.
Он не прав.
Я променяла любовь родной зимы на кроткий бесчувственный нрав.
А если бы этот художник жил вечно?
В предлагаемых обстоятельствах рисую себе теплые тапочки и камин.
Он не мим,
Разговаривает со мной шелестом страниц, наступая боязливо в человечность.
Еще одна сонная улыбка и он уже не только мой кумир.
Усыпит город, перепишет прекрасным почерком личный дневник.
Разрешит, и траурную музыку сыграет "Сплин".
В последнюю секунду вдруг не захочет оставаться один.
И позволит мне умереть на краю города вместе с ним.
«Мистер Осень, напрасно они считали вас холоднее самых суровых зим», -
- Шепну напоследок, а взгляд замрет на красоте прекрасных увядающих нив.
---------
Перед нами олицетворение поздней осени — отстранённый печальный художник, молчаливый и в чём-то даже грубый. Многие поэты влюблены в осень, и автор исследует знакомое пространство. Здесь Мистер Осень предстаёт в роли отчуждённого, холодного героя с соответствующим нигилистическим воззрением на мир и неверием в близость. Лирическая героиня, конечно же, смотрит сквозь эту неприветливую наружность и видит золотую сердцевину, уютную теплоту, человечность. Она отдаёт себя этому художнику и тем самым постепенно приручает его, побуждает «наступать в человечность», раскрывать миру свою очаровательную улыбку. С одной стороны это хороший, эстетически напряжённый образ, показывающий, что в дождливой, неуютной осени есть неземное очарование, которое поэт, отдавая себя, чувствует и показывает другим. С другой стороны — это довольно шаблонный сюжет: холодный герой, не верящий в дружбу и в любовь, открывается и находит искупление в любви, особенно учитывая, что в концовке он умирает вместе с лирической героиней, в последнюю секунду показывая свою внутреннюю красоту. В этом есть нечто молодое, очень романтичное, немного незрелое, что необязательно является чем-то плохим — просто особенность, которая кому-то вполне придётся по нраву. «Сплин» здесь становится сугубо индивидуальным саундтреком в конце, и это тоже дело вкуса, хотя формулировка «Разрешит, и траурную музыку сыграет "Сплин"» уводит мою мысль не туда — как будто Осень стал менеджером группы «Сплин» и переквалифицировал её в траурный оркестр.
Автор практически полностью отказался от соблюдения ритмических законов — я не смог найти здесь даже тонической системы. Переносы строк, обрывистые фразы, рифмы, формы строф кажутся случайными, что создаёт ощущение неизвестности, тумана, когда не видишь дальше десяти метров и не знаешь, что там за углом. Это даже отчасти отражается в сюжете, что хорошо, — вот перед нами образ Мистера Осень с янтарными радужками, вдруг где-то вдали зловеще маячит конец ноября, Осень, ни с кем не разговаривая, залетает в кафе... Однако когда автор опровергает его — «он не прав» — эта туманная магия рассеивается, и мы уже начинаем видеть, куда всё движется: героиня, человечность, боязнь умереть в одиночестве. Я бы предпочёл, чтобы Осень так не приручали, но это была бы другая история другого автора.
Позволю себе немного придраться по мелочам: фраза «Холодом взгляда людей заставит застыть невзначай» мне кажется синтаксически неоднозначной. Понятно, что холодный взгляд у осени, но на миг можно подумать, что у людей взгляд холоден, и именно лирическая героиня застывает от этого. Такие мелочи слегка снижают эстетическое напряжение. Также мне кажется незавершённым образ «А если бы этот художник жил вечно?». Автор нарисовала тапочки и камин, но то же самое можно нарисовать и для вечной зимы, и для временной осени. Далее автор рассуждает, что Осень «не мим» (странноватая фраза, кажущаяся притянутой рифмой), что он разговаривает с ней... И это уже уход от изначального вопроса, поэтому эта тема «если бы осень была вечной» кажется брошенной.
В целом мне нравится, каким автор показала образ осени в начале и, намеренно или случайно, сделала его не столько мрачным, сколько туманным и потерянным. Хотя это стихотворение немного теряет, на мой взгляд, в своей художественности из-за описанных выше моментов, в частности, из-за красивых и романтичных клише, я не могу назвать его неудачным — автор вложил в него любовь к осени, и здесь пренебрежение традиционными ритмическими законами видится мне оправданным.
lisnata — «Я спорила так долго, как могла...»
Я спорила так долго, как могла,
Но мир большой и некого винить.
Я, как умела - сердце берегла,
Но порвалась серебрянная нить...
И я сломалась. Я - уже не я.
Нет, я жива и даже веселюсь,
Но если прошепчу тебе:"Твоя!"
Наверно, этой ложью подавлюсь...
И губы - те же, стали лишь нежней.
И опыта теперь - не занимать.
И я с другим мужчиной без затей
Теперь могу отправиться в кровать...
Стихи и песни заперты в столе,
И жизни бег мне не остановить.
Обрывки сказки корчатся в золе,
И нам с тобой вдвоем вину делить.
---------
Почти кристальным пятистопным ямбом автор рассказывает нам о знакомом явлении, которое рано или поздно касается почти каждого. Неважно, что и как произошло между героями, мы видим, что как ни хотелось сохранить это наивное, первозданное восприятие любви как чего-то священного и незыблемого, выводящего двоих за пределы суровой реальности, — не получилось. Сердце надломилось, нить порвалась, и всё — чары любви рассеялись, жизнь продолжается, но сказки больше нет. Какой бы глупой через много лет не казалась эта детская вера в сказку, автор не лишает её значимости, и ответственность и вина за её разрушение никуда не девается, а остаётся с людьми навсегда. Автор утверждает, что «мир большой и некого винить», подразумевая «... кроме нас самих».
Хотелось бы обратить внимание на образ «серебряной нити». Вообще это может быть просто общепоэтическая красивость, но я предположу, что автор имел в виду вполне конкретное метафизическое понятие о нити, соединяющей физическое тело и, не вдаваясь в подробности, душу. Обрывание этой нити означало бы в таком случае смерть, если не биологическую, то как минимум духовную. Хотя автор впоследствии упоминает, что «стихи и песни заперты в столе», даже духовная смерть — это всё-таки преувеличение. Но это мы оставим на поэтическое усмотрение автора.
Мой слух немного задевают строки «И я с другим мужчиной без затей / Теперь могу отправиться в кровать...». Хотя они смотрятся абсолютно логично, и даже стилистически не выбиваются, эта бытовая деталь, пусть и важная, губит поэтичность высказывания.
Концовка также, на мой взгляд, не на 100% выдерживает эстетическое напряжение: по ходу стихотворения я наблюдал, как с точки зрения чувств героиня брала на себя ответственность за то, что с ней происходит — «некого винить, кроме меня, я сломалась, но я живу». Поэтому то, что она признаёт свою вину в конце, мне кажется естественным. Однако она делит её на двоих, и часть перекладывается на героя, который остался за кадром, в болезненном прошлом. Я не увидел сюжетной и эмоциональной ниточки, ведущей к его ответственности за разрушенную сказку. Я прекрасно понимаю, что она есть, просто я как читатель вынужден принять это на веру, хотя даже небольшое упоминание о том, что этот герой за кадром сделал что-то недостойное, разбив лирической героине сердце, решил бы проблему. Впрочем, это не такая серьёзная проблема, чтобы концентрироваться на ней; стихотворение гладкое, и это — небольшая шероховатость, на мой взгляд.
Также касаемо концовки, упомяну технический момент: пусть автор изначально не поднимает планку рифмы слишком высоко — она выполняет свою функцию, но не является в этом стихотворении чем-то особенно выразительным, — слабое созвучие в самом конце (неглубокое и к тому же грамматическое) всё равно чуть смазывает впечатление. Но, несмотря на это, текст всё равно доносит эту простую и универсальную мысль чувственно и красноречиво.
---------
С уважением, Максим Приходский
