ТРОЛЛЕЙБУС
1.
-Толенька! Иди ужинать! – На балкон вышла дородная женщина с газовой косынкой на голове, из под которой выглядывали металлические бигуди.
-Ну, мам… -Мальчик виновато взглянул на ехидно посмеивающихся дружков. –Ну, ещё полчасика…
-Толик! Не заставляй маму нервничать! Или ты сейчас же идёшь кушать…
Что или… мальчишки уже не расслышали.Виновато положив мяч на землю, Толик Бусов побрёл домой.
Такой момент, вся игра на смарку.Мальчишки со злостью пинали мяч, пассуя друг другу.Играть расхотелось.Уселись в детской беседке на лавочке.Мамаши с детьми уже разошлись по домам.Подростки постарше ещё не собрались, выжидая темноты.
Незаметно вечерело, солнце медным пятаком повисло над горизонтом, готовое вот-вот нырнуть в малиновое облако.Подул небольшой ветерок, стало свежее и прохладнее, особенно после летнего знойного дня.Мальчишки молчали, наговорившись за длинный августовский день и казавшееся бесконечным, такое короткое лето.Скоро школа, уроки, а так не хотелось.
— Бедный Бус,- подал голос Серёжка из пятой квартиры.
-Чего это он бедный?- возмутился Димка из второго подъезда.-Вроде упитанный.
-Вон как мать о нём печётся, — засмеялся Витька.Его никто так не опекал.Мать вечно на работе, бабка болеет, наварит супу и ешь день, а то и два.
-Вот я и говорю, бедный,- Серёжка вздохнул и закончил свою мысль.- Хоть день прошёл, чтобы тёть Аня его куда-то не водила, то в кино, то в музей, то на прогулку по городу? Будто во дворе он не нагуляется.
Мальчишки захохотали, представив образную картину.Толик в сопровождении мамы.Мама держит его за руку, всё время одёргивает.
-Она и в школу в прошлом году его водила, отведёт-приведёт,- вспомнил Макс.Он давно ходил в школу сам. Не маленький, скоро десять лет!
— Знаете на кого он похож? – Витька аж зажмурился от представленной картинки.
-Ну и на кого?
— Бус и есть Бус…
-На троллейбус! – выпалил торжественно Витька.
-Почему троллейбус? – мальчишки недоуменно переглянулись.
— А всё время на привязи, — Витька расхохотался.- Дёрнешь за поводок, с места сдвинется…ещё дёрнешь, повернёт…ТРОЛЛЕЙБУС, одним словом.
А, ведь и правда… мальчишки долго смеялись над придуманным образом.
-А давайте Тольку так и звать, а то Бус, Бус… ТРОЛЛЕЙБУС! Вот это кличка?!
— Ещё обидится,- Серёжка покраснел. – И так Буса жалко.
— Жалко у пчёлки. Тебя Серым зовут, что обижаешься? – Макс с укором посмотрел на дружка.- Меня тоже все Максом кличут, а я всего Олег Максимов…- театрально закончил он.
-Ладно, хватит вам. – Витька хлопнул Серёгу по плечу.С завтрашнего дня зовём Буса Троллейбусом.Приживётся и ладно, нет… На нет и суда нет, как говорится.
— Эй, мелочь, брысь по домам. Баиньки давно пора…- к беседке шла дворовая шпана лет пятнадцати-семнадцати.
Мальчишки нехотя поднялись с лавки и побрели домой. Небо уже покрылось яркими звёздами, да и есть захотелось, до коликов.
Наутро, сбегав искупнуться в прохладной воде местной речушки, мальчишки играли в футбол.Стояли последние жаркие дни лета. Август радовал тёплыми ясными деньками уходящей свободной жизни, без школы, уроков.
-Привет,- из подъезда выплыл улыбающийся Толик. — Какой счёт?
— Долго спишь, Троллейбус! – Витька хлопнул дружка по плечу и незаметно поглядывал на окруживших их товарищей.
— Чего дразнишься? – Толька обиженно отвернулся.
— А кто дразнится? Мы тебе имя новое придумали.
— Я же Бус…- буркнул мальчишка, краснея.
— Был Бус, стал Троллейбус! Решение окончательное.- Олег с улыбкой смотрел на приятеля.
— Ладно вам, -Серёжка решил замять ситуацию. – Играть будешь? А то мы без тебя продуваем.
-Давайте, — облегчённо вздохнул Толик. В душе он очень злился, но против толпы не попрёшь, как говорится. Придётся привыкать к новому прозвищу, тут уж ничего не поделаешь. Мальчишеское слово – закон.
Потихоньку, день за днём мальчишка привык к своему новому прозвищу, правда мама, узнав пошумела-поскандалила, но поделать ничего не смогла, у двора свои законы. Был Толик Бусом, стал Троллейбусом…
2
-Толик! Иди домой, уже темно, завтра в школу! –Высунувшись в форточку крикнула тётя Аня.
Троллейбус покраснел, как стыдно перед друзьями, ведь сколько просил мать не звать домой, правда и обещал сегодня придти пораньше.Хорошо на улице совсем темень, краски стыда никто и не заметил.
Пацаны сидели в старой детской беседке, Витька курил, Серёжка тоже потягивал изредка сигарету.Иногда и пивком баловались, вскладчину, по праздникам. Не дети уже, совершеннолетие не за горами.
— Да, пацаны…- Витька оглядел приятелей, давно ли мяч гоняли, теперь вон мелкота пинает.- Он кивнул на кучку подросшей за эти пять лет мелюзги.
— Толик!- голос становился всё требовательней.
— Троллейбус, и не надоест тебе эта опека? – Сергей подколол друга.- Не маленький ведь уже.- Я вон и домой могу не придти, утром вставит отец конечно, но…
-Да, что я могу, -Толик вздохнул, — огрызнёшься, нагрубишь… заплачет.Вроде и жаль, мать всё-таки.
— Моя не заплачет. Как бабка померла, совсем до меня дела нет. Придёшь иногда домой, шаром покати.Толи дело у Троллейбуса… и первое, и второе, и компот!- Витька притворно вздохнул, в голосе сквозануло скрытой завистью по дому, уюту.
— Зато свобода у тебя, — Серый подколол дружка,- сам хвастался… Девку на ночь с соседнего двора приводил, мать утром столкнулась и промолчала, а мне бы вставили по первое число.
— Да, у каждого свои заморочки, знать бы как жить лучше.- Витька выплюнул погасший окурок в сторону.
-Ладно, по домам, пацанва… полночь на дворе… Скорее бы школу закончить да уехать куда подальше.- Витёк мечтательно потянулся, кости захрустели.
Подошёл к турнику, ловко подтянулся, сделал стойку на руках:
— Надо курить бросать, — запыхавшись, Витька спрыгнул на песок, -а то на турник здоровья не хватит, взрослеть пора.
— Может на Север потом махнём толпой? – Серый оглядел друзей. — Говорят заработки хорошие.
— Не те времена, Серёга. – Макс криво усмехнулся. – Теперь все в столицу когти рвут, там даже в кафешке можно бабки делать.
— Толик! – голос раздался чуть не плачущий.
— Да иди ты уже, Троллейбус… Всю кровь матери выпьешь… Не успокоится ведь. — Загалдели друзья наперебой.
-Да…- многозначно процедил Витька, глядя на удаляющегося дружка. – Неужели так всю жизнь будет опекать.Бррр…
Мальчишки молчали, тема обмусоленная тысячи раз, осточертела.Стали расходиться по домам. Осенняя ночь не только бодрила, но и холодила, не лето.Круглая луна куталась в чёрные тучи, гонимые северным ветром. И летело куда-то вперёд время, наматывая незаметно в один клубок дни, недели, месяцы, годы...
3
Анатолий брёл не спеша домой, ноги не несли. На днях наконец… увидел свою жену Светлану с любовником. Увидел то совсем случайно… Чёрт его дёрнул сойти с троллейбуса на пару остановок раньше, пройти тем чёртовым парком, и присесть на одну из скамеек, подышать свежим воздухом – воздухом поздней осени, с запахом вялой листвы, доносимым откуда-то дымком сжигаемой осенней муравы… Жил бы и дальше в неведении.А может, и к лучшему, горькая правда лучше сладкой лжи… так ведь в народе говорят?!
Вот и сегодня опять захотелось пройтись, прогуляться по уже слегка морозному воздуху, с запахом близящейся зимы, а точнее … просто побыть в одиночестве, и наконец до логического конца обдумать увиденное… свою никчёмную жизнь перебрать-переосмыслить. Видимо, что-то в жизни он делает не так, что всё просто валится у него из рук. И жена нелюбимая, и работа высокооплачиваемая осточертела, и друзья все будто пропали… свои заботы у всех.
Как хорошо было в детстве, их двор, игры, спортивные увлечения, просто дружеское мальчишеское общение… Счастливая, беззаботная пора была — детство.
С женой последнее время жили как кошка с собакой. И угораздило же его жениться… ведь не любил он Светку никогда.Ну, смазливая женщина, с высшим образованием… Чем не пара?! Твердила и твердила мама своему беспрекословному сыну.
А ему давно нравилась Таня, скромная красивая девушка, продавщица в бутике мужской одежды. Однажды к празднику она ему помогла выбрать рубашку, галстук. Потом Толик не раз заглядывал в этот бутик, уже и галстуков дома скопилась целая связка. Таня тоже радовалась его приходу, улыбка не сходила с её милого лица. А её очаровательные серые глаза снились ему каждую ночь…Он всё собирался, попросить номер её телефона, пригласить девушку в кино… но так и не собрался. Точнее не успел…
Теперь одевать галстуки некуда, да и не очень хочется… это как память о ней, Тане. Со Светкой никуда в последнее время не ходят. Работой вечно занята жена… Отчёты — то месячные, то годовые… Вчера увидел эти «отчёты». И ведь друзья как-то незло намекали, что у его жены кто-то есть, не хотелось верить. Ведь она такая, вся правильная… мама выбирала!
И жену ему мама выбрала, и институт, и профессию… А ведь мечталось пойти в школу милиции, по физическим параметрам он бы подошёл. Сколько с закадычными дворовыми и школьными друзьями гоняли мяч, бегали, плавали! В старших классах увлеклись вольной борьбой. Сколько грамот в городских соревнованиях-спартакиадах получили. И сидеть теперь вот так всю жизнь в офисе, эти занудные отчёты составлять… Анатолий горько вздохнул, выбираясь из приятных воспоминаний, кто виноват?
«Будешь всегда в костюмчике, при галстучке, у компьютера, и работа не тяжёлая, не опасная…»- Анатолий вздохнул, ох, мама…всю жизнь ты мне поломала. Вспомнил как мать привела в дом свою подругу с дочерью Светланой.Оказалось, были смотрины… а как уговаривала, убеждала… что лучшей жены ему не найти?!
Вспомнился проклятый приход в тот мужской бутик… с матерью и Светланой, Таня подобрала ему несколько галстуков, а мать всё тараторила и тараторила о их скорой свадьбе. А он видел только любимые глаза Тани, грустные и, с ним прощающиеся.
Сколько потом забегал он в этот любимый бутик, но девушки ни разу не встретил.Однажды, не выдержав, он спросил о ней продавщицу. Девушка ответила, что Таня больше здесь не работает, и кажется насовсем уехала из города.Только тогда Анатолий осознал, как была дорога ему эта женщина, ведь он любил её, по настоящему любил.
Мама, мама… Три года назад матери не стало. Сразу серость и безразличие к жизни, пустота в душе… потом привык, даже дышать вроде свободней стал, без неустанной материнской опеки… Жена, почувствовав себя хозяйкой, проявила наконец свой совсем не ангельский характер. Зная, что вышла за маменькиного сынка, ранее старалась угождать свекрови, к мужу относилась с заботой, скорее напускной, как оказалось теперь. И вот незаметно для себя Анатолий превратился в обыкновенного подкаблучника. Сразу пытался возражать жене, спорить, но с его мягким, воспитанным с детства, характером… не смог, смирился…
4
— Троллейбус?! Ты что ли? – внезапно перед ним возник статный мужчина в кожаном пальто, с шапкой вьющихся волос, с лёгкой сединой на висках. Оттопыренные уши кого-то до боли напоминали.
-Не узнаёшь, Толик? – мужчина обнял его, похлопал по плечу.
-Витька? – растянулся Анатолий в улыбке, узнавая в импозантном мужчине друга детства.
— Он самый. –Сколько лет то не виделись?
— Лет пятнадцать-двадцать, не меньше.
-Может зайдём в кафе, пропустим за встречу или торопишься?
— Да нет, не тороплюсь, — сказал Толя правду, торопиться действительно было некуда и незачем.
Облюбовали столик на двоих в углу уютного зала, Витька заказал коньяк, немного закуски.
— Ну, рассказывай, вижу в форме, выглядишь просто отлично.- Анатолий впервые за последние годы улыбнулся, искренне радуясь за старого друга.
— Ну что рассказывать, — приятель открыто улыбался, радуясь не меньше встрече друга детства, сколько лет не виделись?!
— Выучился в столице, работаю, своя фирма в Москве. Женился, сын с дочкой подрастают.
-Вот, посмотри, моя семья. — Витька достал из чёрного кожаного портмоне цветную фотографию, протянул другу.
С фотокарточки смотрела на Анатолия счастливо улыбающаяся женщина с двумя очаровательными созданиями, похожими на неё, и на Виктора одновременно.
— Красивая у тебя семья, — вздохнув, вернул фотографию Анатолий, заметно погрустнел, и это не ускользнуло от Виктора.
— А ты как? Женат, дети есть?- Витька смотрел на заметно уставшего от жизни, хотя совсем ещё молодого мужчину, друга детства.
— Вроде пока женат, — Толик помолчал,- а детей так и не завели, может и к лучшему…
— Ну, давай за встречу, Витька! – Анатолий поднял бокал с коньяком, не желая продолжать неприятный ему разговор, и натянуто улыбнулся.
— Давай, Троллейбус! – сколько воды с тех пор утекло… а, это ведь я предложил пацанам тебя так называть, ты уж не обижайся.Сколько лет прошло… страшно подумать?!
— Что уж обижаться, — Толя лишь усмехнулся в ответ. – ТРОЛЛЕЙБУС… я и есть, всю жизнь на привязи, а теперь и с рогами… — Голос его дрогнул.
Анатолий залпом проглотил коньяк и кинул в рот ломтик лимона. Витька с интересом рассматривал старого друга, сколько времени пролетело-промчалось, а он почти внешне не изменился, разве что похудел, осунулся немного. Цвет лица стал какой-то бледно-серый, нет той прежней розовощёкой здоровой упитанности, а главное в глазах такая тоска. Видно, жизнь у Тольки совсем не ахти… Но лезть в душу к приятелю не хотелось.
— Извини, конечно, Толя. У меня к тебе есть предложение...- Витька немного помолчал. — Помнишь, в юности уехать за хорошей деньгой толпой мечтали? Может махнём в Москву, ко мне на фирму? Слышал ты экономический закончил? Мне экономисты во как нужны,- Виктор с пониманием и сочувствием посмотрел на друга детства.- Не пожалеешь, честное слово.
Толик натянуто улыбнулся приятелю, предложение конечно было заманчивое. Помолчал, но в ответ с нескрываемой грустью сказал:
-Спасибо большое за приглашение, но я уж как-нибудь сам… в жизни, сколько можно… Анатолий сказал это с таким упрямством, что Виктор не решился настаивать.
— Ну, смотри сам, Толя. Вот тебе мои координаты, — на стол легла аккуратная блестящая визитка, — звони обязательно, и в гости приезжай, буду очень рад. Помни, приглашение остаётся в силе. – Виктор помолчал немного и добавил.-Будь мужиком, мы ведь с одного двора, а это как одной крови, закалки.
Они вышли из кафе, попрощались, крепко обнявшись, пожали друг другу руки. Виктор, вызвал по мобильнику такси и… укатил по своим срочным делам.
Анатолий долго ещё стоял у кафе, о чём-то раздумывая, не замечая начавшего тихо падать с неба белого снега, лёгкого и пушистого, первого в этом году. На душе у него было светло, словно что-то давнее, тревожащее его долгие годы, наконец отпустило...
Троллейбус не спеша брёл домой по родному городу, незаметно побелевшему, ставшему чистым, уютным под белоснежным свежим покрывалом. Шёл в свой пустой, совсем неуютный без детских голосов дом, к нелюбимой, неверной жене, с твёрдым намерением подать на развод. А с завтрашнего дня окончательно решил полностью изменить свою жизнь, может быть даже сменить работу…
Анатолий с большим удовольствием, ничуть не задумываясь, хоть завтра уехал бы с Виктором в Москву, но не мог. На фотографии, которую показал ему старый добрый друг из светлого, но безвозвратно ушедшего детства, была жена Виктора, красивая и счастливая женщина… его Таня.
Старый Оскол, 2011год.
