Стечение обстоятельств

В качестве иллюстрации: работа российского художника сюрреалиста Луки Басырова (Luka Basyrov).

 

***

 

Без знания правил поэтики,

Любитель сбивает куплетики,

Расставив распухшие ноги,

Под бубен поет на дороге,

Пытаясь собрать на штиблетики.

 

Вот мимо идет тётя Тома -

Лицо и бюджет гастронома,

И кепку его с медяками

С размахом футболит туфлями.

Не любит фольклор тетя Тома.

 

И мелочь гремит по асфальту.

И отпрыски жертв Бухенвальда,

Так резво, галопом, вприпрыжку,

С трудом умеряя одышку,

Катают медяк по асфальту.

 

Из мелкой шпаны грязный студень,

Любитель хватает за кудель.

Чертят мелких пакостных свора

Гуртом всыпет дяде отпора.

Певец огребёт в наглый бубен.

 

Без лишней дворовой патетики,

По правилам грубой эстетики,

С разбитым в хлам рылом,

Унылый, по улицам стылым

Бредет наш любитель поэтики.

 

Тут видит вдоль самого дома,

Оставив свой Форд у газона,

Гарцует в туфлях от Кардена,

Сих бед роковая гангрена -

Лицо и бюджет гастронома.

 

Зажав в руке треснувший бубен,

В другой, камня серого клубень,

Поэт наш нагнал тетю Тому

У самого барского дома.

Хоть с вида объект неприступен.

 

Из пасти кровавая пена,

Ей впился в яремную вену.

Свалить смог бабищу не сразу

Любитель дворового джаза,

На грудь надавив ей коленом.

 

Впервые за целых три века

Он снова убил человека.

Когда после встал он с колена,

Исчезла вся боль и гангрена

Красавцем предстал наш калека.

 

На знатный бюджет тети Томы,

В роскошных хозяйских хоромах,

Живет тот поэт из народа,

Где дремлет до солнца захода

С бокалом кровавого рома.

 

Не в грязи и розовых струпьях,

А в новеньких лаковых туфлях,

Выходит он вечером в свет,

И алчности ржавый букет

Вновь дарит красавицам в буклях.

 

Из темных проулков шпана

За злобу свою прощена,

И служит ему на посылках,

Пока на губах его пылких

Осталась смертей горчина.

 

***

 

17.05.16.

 

*****************************