Единственной маме на свете…
Единственной маме на свете
Букет принесу на рассвете.
Поэму в стихах напишу,
А вечером тайну свою расскажу…
Пыхтит пузатый чайник на печи,
А мы опять с тобой одни в ночи.
Опять мы засиделись до рассвета,
Уж за окном качнулся лучик света…
Единственной маме на свете
Доверю я тайну свою.
И мама поверит, и мама поймет,
И много тех слов для меня подберет.
А если вдруг слезы бегут по щекам,
Участье прочту я по милым глазам.
К единственной маме на свете,
К любимой, родной прибегу.
Слова растеряю, найти не смогу.
И выплачу горе у ней на груди.
А мамины руки обнимут, прижмут.
Глаза успокоят, поддержат, поймут.
И я растворяюсь, в объятьях тону.
И горе свое я рукой прогоню.
А руки все гладят меня по плечам,
И снова поверю твоим я словам.
Как пахнут ладони твои молоком,
Далекого детства теплом…
И эти сеточки-морщинки,
И тонких нитей серебринки
Я глажу ласковой рукой…
Единственной маме на свете,
Прижавшись щекой, прошепчу:
«Как, мама, тебя я люблю!
Как я горжусь тобой!
Не уходи, побудь еще со мной!»
Как две подружки, две сестрички,
С тобой обнимемся вдвоем,
Шутим и спорим о своем.
И как приятно то сознанье,
И это лишь мое признанье,
Что есть на свете человек
И образ тот я сохраню навек,
Который мне откроет двери,
И успокоит, и простит,
Мои сомненья разрешит,
И даст мне силы снова жить.
Единственной маме на свете,
Букет принесу на рассвете.
Поэму в стихах напишу,
А вечером тайну свою расскажу…
Букет принесу на рассвете.
Поэму в стихах напишу,
А вечером тайну свою расскажу…
Пыхтит пузатый чайник на печи,
А мы опять с тобой одни в ночи.
Опять мы засиделись до рассвета,
Уж за окном качнулся лучик света…
Единственной маме на свете
Доверю я тайну свою.
И мама поверит, и мама поймет,
И много тех слов для меня подберет.
А если вдруг слезы бегут по щекам,
Участье прочту я по милым глазам.
К единственной маме на свете,
К любимой, родной прибегу.
Слова растеряю, найти не смогу.
И выплачу горе у ней на груди.
А мамины руки обнимут, прижмут.
Глаза успокоят, поддержат, поймут.
И я растворяюсь, в объятьях тону.
И горе свое я рукой прогоню.
А руки все гладят меня по плечам,
И снова поверю твоим я словам.
Как пахнут ладони твои молоком,
Далекого детства теплом…
И эти сеточки-морщинки,
И тонких нитей серебринки
Я глажу ласковой рукой…
Единственной маме на свете,
Прижавшись щекой, прошепчу:
«Как, мама, тебя я люблю!
Как я горжусь тобой!
Не уходи, побудь еще со мной!»
Как две подружки, две сестрички,
С тобой обнимемся вдвоем,
Шутим и спорим о своем.
И как приятно то сознанье,
И это лишь мое признанье,
Что есть на свете человек
И образ тот я сохраню навек,
Который мне откроет двери,
И успокоит, и простит,
Мои сомненья разрешит,
И даст мне силы снова жить.
Единственной маме на свете,
Букет принесу на рассвете.
Поэму в стихах напишу,
А вечером тайну свою расскажу…
