Глаза

Пустые глазницы, оскала улыбка

Самой безмятежностью в вечность глядят.

Давно уже было, давно всё погибло.

Написано много забытых баллад.

 

В глазницах сверкали бесстыжие очи,

Слегка обрамлённые формами век,

Закрытые в тёмные, тихие ночи,

С утра начиная обычный свой бег.

 

Каким же оттенком они обладали?

И были ли зоркими, что повидали?

А брови какие к вискам расходились?

Изгибами были? Небрежно кривились?

 

Что цвет этих глаз мог сказать в них смотрящим?

Что полнились тьмою обмана, коварства?

Что были доверчивы, мило таращась

На грешного мира красоты, богатства?

 

Возможно, кофейного терпкого цвета,

Как дверцы в таинственный мир чувств и мыслей,

Глаза созерцали, искали приметы.

Хозяйка писала старательно письма

 

Об этом кому-то, следила, чтоб буквы

Ложились на лист аккуратно и ровно.

Под носом изящным покоились губы,

Алея, застыв в тишине, не промолвив

 

Ни слова, пока наконечник метался,

Как в танце, кружась на белесой бумаге...

Возможно, в глазах светлых небо мерцало

Холодного севера, с пылом отваги.

 

Глаза не боялись встречать волны шторма,

Высокие, дикие валов вершины.

И синь холодела в них просто задорно,

Ловя взглядом моря, брызг шумных картины.

 

Но вот археолог поднялся с коленей,

Поставил на полку очищенный череп,

Ещё не решив, как быть с этим. Дилемма.

Но в то, что здесь тайна имелась, он верил.

 

На странной эмблеме чернели лишь руны,

Ему не понятные, в золоте старом,

Хранившие в знаках предмет его дум.

И так не пропавшие с древностью даром.