Дон Жуан в аду. Из Шарля Бодлера
Когда отдав Харону дань, заносчив и напыщен,
Ширь мрачную подземных волн он молча объезжал,
Собою горд, как Антисфен -- то побледнел вдруг нищий,
И с силой хрупкое весло он мстительно зажал.
Под небосводом чёрным, словно в сумраке могильном,
На женщин указал он, на испуганных калек,
Как будто жертв живых -- а вслед летел унылый
Их рёв, что порождали пропащие навек.
Смеялся преданный слуга, и требовал расчёта,
Отец дрожащим пальцем тем, кого уж не вернуть,
Показывал на сына, опорочившего род их,
Бесчестить его память не уставшего ничуть.
Дрожа от вдовьих слёз, его Эльвира, ангел бледный,
По мужу вероломному страдающая вновь,
Как будто об улыбке заклинала о последней,
Чтоб та светилась нежностью -- как первая любовь.
И в каменных доспехах рядом с ним гигант суровый
Как прежде, в гневе бешеном сёк волны, вился дым...
Но в воду чёрную, как смоль, на шпагу свою снова
Опершись, дон Жуан глядел лишь взором ледяным.
