Зверь 2
Проходили недели, месяцы и года, от звериного в звере не было и следа. Он сидел у огня, словно тихий домашний пёс, он давно позабыл вкус крови и горечь слёз. Изучил он её повадки и жесты рук, перестал отвлекаться на веток оконный стук. Он ей предан, он верен ей до конца, и на веки веков скреплены сердца, их ничто не сумеет разъединить, ведь крепка и прочна между ними нить. Он хранит её, словно самый великий дар, он готов за неё в волну, в пожар, он отдал бы и душу, и сердце — всё, что угодно, если её спасёт. Она стала ему подругой, родной душой, она стала ему, как мать, мог бы, звал сестрой, заменила всех тех, кто его изгнал, ну, а он ей в ответ — верным стражем стал. Только солнце уходит за горизонт, он уже тут как тут, скалит зубы, зол, и пытается прогнать сон, что её пленит, но он снова её притягивает, как магнит. Она плачет и стонет, не размыкая глаз, ведь война, кровь и боль снится ей сейчас. Он подходит к её кровати, ложится рядом, и пытается успокоить бедняжку взглядом, мокрым носом ей тычет в щеку — она смеётся, на секунду откроет веки, чуть-чуть проснется, поцелует его тихонько, шепнет: «Спасибо» и забудется до утра, восстановит силы. Зверь же будет с ней рядом — он не смыкает глаз. Зверь боится, что скоро настанет тот судный час, когда люди придут, моля о прощеньи, но их уже не спасти, для них все предрешено. А она будет ждать, пока не придет один, что одною с ней крови, что ею он был любим, что когда-то отцом назывался, её растил, но она все равно не сможет его простить. Зверь не знает когда, но это уже грядет: помутнеет вода, все дороги покроет лёд, слышен запах войны и повсюду алеет снег, смерть тогда заберет множество человек. Но для зверя они не важны, в их сердцах темно, для себя же он знает, что нужно ему одно — сохранить её жизнь, упрятать от всех невзгод, зверь её обязательно убережет.
