14 февраля 2013
Когда бульвар рассекает мне лоб,
Заставляя страдать и в конвульсиях биться,
Я вспоминаю, как жестока любовь,
И как невозможно её добиться.
И пронизанный взглядом серых человечьих лиц,
И обруганный за неумение летать стаей птиц,
В голову врываются воспоминания о твоих злых глазах,
Что кидаются на меня, как стая диких собак.
Я вспоминаю манеры твоих жестоких столичных забав,
Суть которых в том, что я постоянно не прав.
Но я, соглашаясь со всем и запирая своё личное мнение,
Становлюсь рабом в этой совершенно новой системе.
Но ты, может устав, а может вновь заскучав,
Не стала вождём, не придумав нам новый устав.
И казалось бы, что меня должны оправдать,
Но будучи пленным любви твоей
Мне ещё четверть века придётся страдать.
Заставляя страдать и в конвульсиях биться,
Я вспоминаю, как жестока любовь,
И как невозможно её добиться.
И пронизанный взглядом серых человечьих лиц,
И обруганный за неумение летать стаей птиц,
В голову врываются воспоминания о твоих злых глазах,
Что кидаются на меня, как стая диких собак.
Я вспоминаю манеры твоих жестоких столичных забав,
Суть которых в том, что я постоянно не прав.
Но я, соглашаясь со всем и запирая своё личное мнение,
Становлюсь рабом в этой совершенно новой системе.
Но ты, может устав, а может вновь заскучав,
Не стала вождём, не придумав нам новый устав.
И казалось бы, что меня должны оправдать,
Но будучи пленным любви твоей
Мне ещё четверть века придётся страдать.