Послесловие

Я стала спокойней. Ты в этом, пожалуй, прав.

Уже истекло сорок дней, как любовь мертва.

Спасёт ли кого-нибудь, смертию смерть поправ?

Сама ли воскреснет? Не думаю. А сперва

 

Искала я истово ей обереги слов,

Бессонно её защищала от скверны лжи

Слепых святотатцев, желавших лишить основ

Моё божество. Был ли искренен ты, скажи?

 

Я верила в чудо: не может она упасть

Безмолвно, недвижимо и не подняться вдруг.

Инъекцией в чувство больное вливала страсть,

Хранила от ревности – слишком тяжёл недуг.

 

И жизненной силой своей, как отваром трав,

Поила в течение тысячи долгих дней.

Прощала ей бред воспалённый, капризный нрав.

А ты не умеешь прощать. Что ж, тебе видней…

 

Я нынче бездушна: внутри, там, где злая боль

Любовь искромсала безжалостно вкривь и вкось,

Теперь пустота. Можно ль чувствовать что-то, коль

Бессмертное в бренном спасти нам не удалось?