Она и он

Она присядет на подоконник озябшей птицей,

И тонким пальцем рисует снова свои узоры.

Уставший город тревожно замер, сомкнув ресницы,

И воет ветер из подворотни собачьей сворой.

А ей согреться б в такую стужу под мягким пледом

И выпить чаю и, непременно, того, с мелиссой.

Но только ветер за ней в квартиру прокрался следом,

О чём-то шепчет в портьерах плотных, сбивая мысли...

Свет разгоняет холодный сумрак под абажуром,

Вещает что-то с экрана диктор - опять проблемы.

Сестре ответит, по расписанью, звонком дежурным -

Да, всё нормально... Да, я приеду... Всенепременно...

Листки бумаги как веер лягут и ручка рядом,

Она молитву свою напишет тому, кто Свыше,

Она расскажет, она попросит, ей очень надо -

Пусть тот вернётся, кто на минутку однажды вышел.

 

Не объясняя и не прощаясь ушёл однажды,

И по ступенькам металось эхо в пустом парадном,

За дверью полночь клубилась чёрной и липкой сажей,

В карманах руки, повыше ворот. Февраль. Прохладно.

Забыть всё напрочь, успеть на поезд, пораньше, утром,

Уехать дальше, где свежий ветер ласкает небо...

Да, он уходит, так будет честно и очень мудро,

А город спящий дрожал под мокрым и серым снегом.

Опять вокзалы, опять перроны, чужие лица.

Давно прокралась, чуть слышно, осень походкой лисьей,

Он вспоминает далёкий город с озябшей птицей.

Декабрь. Прохладно. Сейчас бы чаю того, с мелиссой...