Но зачем же на улицах тёмных я долго искал...
Кто мне скажет, зачем? Кто мне скажет, когда и куда
Я бежал, и молил о спасеньи, которого нет?
Обжигали сознанье летящие в бездну года
И во тьме задыхался надежды беспомощный свет...
Это было дурной ностальгией по дням роковым,
От которых ещё до сих пор догорает искра!
Но тропа уж давно заросла бурьяном полевым,
Только память больная со мной не спала до утра!
Синий вечер погас, от меня он безумно устал,
А проклятая ночь опьянила, как будто назло!
Но зачем же на улицах тёмных я долго искал
То, что не было там, да и быть уж давно не могло?
Как навязчивый сон, эта сладость хмельного тепла,
Голубые глаза фонарей, заслепившие даль,
Долговязая хмурь мои мысли вьюном оплела
И кружила дорогами ада ночная спираль!
Это было дурным наважденьем замученных дней,
Это было немое блуждание в Чёрной Дыре -
Прокажённая тьма в отрешеньи холодных огней,
Где осталось чуть-чуть - и меня не найдут на заре!...
Я нырял на глубины, но счастье своё не достал,
Только далее в бездну меня бесконечно несло!
Но зачем же на улицах тёмных я снова искал
То, что не было там, да и быть уж давно не могло?
... На заре наважденье сошло, но оставило след:
От раздумий лихих всё равно никуда не уйти!
Успокоилась боль, и остался какой-то секрет,
Увлекаясь азартом единым, его не найти...
Я же видел его, то мгновенье, которого ждут!
Я хлебнул этот воздух, умывшись небесной волной!!
Но простыли следы... лишь едва отыскался приют,
Что не дал навсегда утопиться в трясине ночной!
В те минуты безумья Господь меня часто спасал,
Мне вообще, непонятно за что, так нередко везло!
... Но зачем же на улицах тёмных я снова искал
То, что не было там, да и быть уж давно не могло?
28 февраля 1998
