Когда мир переворачивается
Нет выбора.
Добро и зло всегда идут в одной упряжке. Добру вершить судьбу дано, а злу — копить его промашки. Добро умеет убивать, а зло умеет раны штопать. Сойдешь с пути — умей летать: да, между ними только пропасть.
Сойдешь с пути — шагай на дно, катись, не глядя, прямо в бездну. Добру дарить любовь дано, а злу — давать любви исчезнуть. Добро умеет убивать, да так, что зло и не заметит — так смысл плакать и кричать? Зло не спасет тебя от смерти.
Зло не сумеет никогда вернуть тебя из мира мертвых. И если будет вдруг беда, такая, что весь воздух в легких уйдет на донышко, свинцом заставит вдруг прижаться к краю — зови добро. Добро поймет. Скажи: "во тьме я не летаю".
Полет — пароль. Добро услышит. Не жди, конечно, что придет. Оно поймет, оно запишет, поставит галочку в блокнот, и, если выживешь, на праздник получишь что-то, что хотел. Добро подарком будто дразнит: "Прости, так где там твой предел?"
Злу безразличны все полеты — оно умеет убивать, рубить, толкать на повороты, предать заставить может мать — вот только если ты у края внезапно обратишься к злу, скажи ему: "во тьме — летаю". Потом узнаешь, почему.
Нет выбора.
Да только выбор заложен сразу в нас самих — кому-то суждено быть глыбой, стоять на принципах своих, кому-то суждено исчезнуть, отдавшись полностью любви, а кто-то изначально в бездне — поди попробуй подними.
Все изначальное — так просто: злу нужно зло, добру — добро... вот только что поделать, если добро предпочитает зло? И если мир перевернется, и если на краю добро вдруг скажет: "я во тьме — летаю", куда убрать его блокнот?
Куда, скажите мне на милость, исчезнет всё, что так блюлось?
Я на краю остановилась.
Я начинаю свой полет.
Добро и зло всегда идут в одной упряжке. Добру вершить судьбу дано, а злу — копить его промашки. Добро умеет убивать, а зло умеет раны штопать. Сойдешь с пути — умей летать: да, между ними только пропасть.
Сойдешь с пути — шагай на дно, катись, не глядя, прямо в бездну. Добру дарить любовь дано, а злу — давать любви исчезнуть. Добро умеет убивать, да так, что зло и не заметит — так смысл плакать и кричать? Зло не спасет тебя от смерти.
Зло не сумеет никогда вернуть тебя из мира мертвых. И если будет вдруг беда, такая, что весь воздух в легких уйдет на донышко, свинцом заставит вдруг прижаться к краю — зови добро. Добро поймет. Скажи: "во тьме я не летаю".
Полет — пароль. Добро услышит. Не жди, конечно, что придет. Оно поймет, оно запишет, поставит галочку в блокнот, и, если выживешь, на праздник получишь что-то, что хотел. Добро подарком будто дразнит: "Прости, так где там твой предел?"
Злу безразличны все полеты — оно умеет убивать, рубить, толкать на повороты, предать заставить может мать — вот только если ты у края внезапно обратишься к злу, скажи ему: "во тьме — летаю". Потом узнаешь, почему.
Нет выбора.
Да только выбор заложен сразу в нас самих — кому-то суждено быть глыбой, стоять на принципах своих, кому-то суждено исчезнуть, отдавшись полностью любви, а кто-то изначально в бездне — поди попробуй подними.
Все изначальное — так просто: злу нужно зло, добру — добро... вот только что поделать, если добро предпочитает зло? И если мир перевернется, и если на краю добро вдруг скажет: "я во тьме — летаю", куда убрать его блокнот?
Куда, скажите мне на милость, исчезнет всё, что так блюлось?
Я на краю остановилась.
Я начинаю свой полет.
