Тёмные воды желаний

Kora

ТЁМНЫЕ ВОДЫ ЖЕЛАНИЙ

Часть 1

Темные воды, сумрак и пляс

Лунных обманчивых пятен.

Воздух в сонливом затишье увяз.

Вечер смирен и приятен.

Бродит околицей тихая дрожь

Чей-то таинственной песни.

Сердце гадает – придешь, не придешь?

Встретим ли полночь мы вместе?

Буду ли песенной дрожи внимать?

Губы твои ль заласкаю?

Сколько дано мне блаженства познать?

Сколько чудес возжелаю?

Темные воды, сумрака пляс,

Лунных отливов скольженье.

Слышу шаги в предполуночный час,

Чую твое приближенье…

(Роман Александрович)

Приближалась полночь… Дайна, слегка перегнувшись через перила моста, смотрела на тёмные воды Сены с таким упорством, как будто хотела найти там ответ на мучивший её вопрос – что делать дальше, вернуться на родину или остаться и найти другое место работы? Шенгенская виза ещё позволяла это сделать… Что творилось в душе её, омрачённой отчаянием не знал никто, да и рассказать если…, не поймут, а может и осудят.

Феерически освещённый остров Сите, никак не разбавлял своими красочными огнями ни тёмные воды Сены, ни мрак в душе её. Вспоминала ли она о прошлой жизни или просто тосковала, не думая ни о чём? А может быть её мысли утекали в никуда, как и эти тёмные воды Сены, на которые она смотрела…

Перематывая назад «плёнку событий», Дайна пыталась понять саму себя и свои поступки после приезда во Францию. Искала ли она оправдания всему, что произошло с ней самой, когда казалось бы, что невинный флирт-игра могут привести к таким неожиданным и раздирающим душу последствиям? Она пыталась понять, но не могла… или не хотела?....

*****

За месяц до событий…

Вообще-то настоящее имя Дайны было – Прасковья. Однако, это имя не прижилось к ней и дома. Мама звала её всегда «мышка», сестра «киса» а вот имя Дайна дал ей её сынок Костик. Когда малыш только учился говорить Прасковья пыталась научить его игре в «ДАЙ» и «НА». Простые слова малыш усвоил очень быстро, а когда хотел поиграть со своей мамой, то звал её покрикивая «ДАЙ-НА, ДАЙ-НА!» и мама быстро понимала, что это призыв к игре.

Жизнь Прасковьи протекала спокойно и без особых трудностей. Работа в переводческом отделе туристической фирмы «Альянс» приносила ей не только удовлетворение, но и встречи с интересными людьми, что приезжали в их южный город на отдых или по делам. Переводческие обязанности по французскому языку только добавляли ей уверенности в том, что она нужна фирме и без работы в это смутное время не останется.

В один из дней Прасковье пришлось не только сопровождать, но и присутствовать на переговорах, связанных с предстоящей Олимпиадой. Работа была интересная, но утомительная, поскольку её рабочий день стал ненормированным и она могла видеть сына только спящим, когда возвращалась домой.

На шестой и последний день переговоров состоялся фуршет, на который была приглашена Прасковья, как переводчик, а также её подруга Алина, тоже переводчик, но испанского языка. Приятная атмосфера, ненавязчивые мелодии в стиле соул, элегантно одетые гости, лёгкие приятные напитки, всё это волновало и переносило девушек в «прекрасное далёко». Двери из гостиного зала выходили на эспланаду перед отелем, откуда открывалась прекрасная панорама с видом на море и с буйством прибрежной флоры.

Прасковья ещё выполняла свои переводческие обязанности, когда один из французских гостей подошёл к её визави и сказал:

-Пьер, может быть уже хватит говорить о делах и дадим возможность прекрасной спутнице отдохнуть от деловых забот? – и добавил – А где же Ваша не менее очаровательная подруга?

Алина была невдалеке от нас и я жестом попросила подойти её к нам:

-Знакомьтесь, это Алина, она переводчик испанского языка, но немного говорит и по-французски.

Они вышли на эспланаду, где уже стояли столики и кресла. Разговор был ни о чём…, когда вдруг месье Пьер спросил:

-Мадемуазель Дайна (этим именем она представилась при знакомстве), не согласились ли бы Вы сопровождать нас и во Францию, где у меня так же состоятся переговоры, но уже с другими русскими потенциальными партнёрами? Я договорюсь с Вашей фирмой и все расходы на эту поездку и услуги переводчика оплатит моя фирма. Плюс личный бонус Вам за беспокойство – закончил монолог Пьер и посмотрел на Дайну внимательно и, как показалось ей, с лёгким любопытством.

Неожиданное предложение заставило Прасковью задуматься. Да, действительно, она могла взять себе отпуск только зимой из-за наплыва туристов в летнее время… А тут?…. Такое неожиданное путешествие, да ещё тебе и платить будут! Она, честно говоря, растерялась. Хотелось сразу сказать, «да, конечно, да!», но она ответила:

-Спасибо, но мне надо подумать… У меня дома есть некоторые обязательства, которые я должна прежде разрешить. Давайте поговорим об этом ещё завтра.

-Конечно, конечно! Сам факт, что Вы мне не отказали…, уже обнадёживает.

*****

В аэропорт Адлер делегация в составе трёх человек и переводчицы Дайны прибыла за час до отлёта самолёта в Париж.

Перелёт не был утомительным и когда самолёт приземлился в аэропорту Орли, казалось, что они летели не более получаса.

Их встречали, но вся группа поехала почему-то не в «сердце» Парижа, как того ждала Дайна, а в пригород Парижа - Сен-Дени.

Пьер пояснил, что русские, с которыми у него должна быть встреча, предпочли остановиться в отелях Сен-Дени.

-Русские всегда, почему-то предпочитают останавливаться именно в отелях пригорода Сен-Дени. И я думаю, что «толкает» их сюда не только дешевизна отелей, но влечёт их также и экзотика этого района с известным всему миру «Мулен Руж» и бульваром Пигаль. И это не смотря на то, что здесь находится весьма неблагополучный пригород Парижа, где добродетель встречается с пороком, - закончил свой познавательный монолог месьё Пьер.

Дайна вместе со всей группой остановились в одном из отелей комплекса Adagio Access. Это были очень удобные отели во всех сервисных отношениях, с многоязычным персоналом.

Номер в отеле, куда поселилась Дайна, располагал всеми необходимыми удобствами и даже какой-то изысканностью в мелочах.

Приняв душ и переодевшись Дайна хотела позвонить домой маме, когда в дверь постучали и голос за дверью произнёс:

-Мадам, Вас ждут внизу в ресторане через полчаса, - Дайна даже не успела ничего ответить, поражённая фразой произнесённой на чистом русском языке! «Надо же! - подумала она – зачем же меня приглашали, как переводчицу, если здесь можно найти переводчика так легко и дешевле!».

В ресторане, после знакомства с русскими партнёрами месье Пьера, Дайна улучив подходящий момент, рассказала ему об эпизоде с горничной отеля. Она захотела узнать причину приглашения её, как переводчика в эту поездку.

-Успокойтесь, Дайна! Всё значительно проще. Да…, у нас есть хорошие переводчики, но мне бы они обошлись значительно дороже за ту же работу, что делаете Вы. А горничная? Да, она знает русский, но только на том уровне, который меня не удовлетворяет, как профессионала, и таких «переводчиков» во Франции, как вы говорите «пруд пруди». Кроме всего прочего я должен признаться, что такая прелестная женщина, как Вы, стала бы важным элементом на этих, очень нужных для меня переговорах. Не обижайтесь! Я прагматичный эгоист! А совмещать приятное с полезным никому не возбраняется. Очень хочется верить, что и Вы не пожалели, что приняли моё предложение, поехать в Париж…, - завершил свой монолог месье Пьер, тепло поцеловав при этом ручку Дайне.

Дайна терпеливо выслушала тираду месье Пьера. Однако какое-то необъяснимое беспокойство будоражило её и мешало ей сосредоточиться. Хорошо, что переговоры подходили к своему логическому завершению. Стороны остались очень довольны друг другом, что и закрепили протоколом о намерениях. Вечером состоялся дружеский фуршет, после которого русская группа бизнесменов, должна была вылететь обратно к себе на родину.

Однако сразу же после завершения переговоров, месье Пьер подошёл к Дайне вместе со своим компаньоном и сказал:

-Дайна, Вы нам очень помогли, но переговоры закончены. Вы можете завтра улететь обратно домой вместе с русской группой, но можете и остаться, поскольку у Вас ещё есть возможность задержаться в Париже. Я предлагаю Вам воспользоваться этой возможностью, поскольку Вы ещё не исчерпали Ваш законный отпуск. Подумайте!

-Подумать?! Но месье Пьер, я никого здесь не знаю, к тому же, как Вы сами сказали, Сен-Дени не лучшее в смысле безопасности место, для прогулок одинокой женщины. Действительно у меня все документы в порядке и я могу оставаться во Франции ещё три месяца, но…. – огорчённо резюмировала Дайна на предложение остаться.

-Давайте сделаем так! – оживился месье Пьер. – Сегодня Вы отдыхаете и думаете, а завтра утром я постараюсь Вас обрадовать предложением, от которого Вы вряд ли сможете отказаться, но мне нужно по этому поводу связаться с моим другом сегодня вечером по телефону, а пока прогуляйтесь по этому «злачному» городу, - рассмеялся он иронически, - но сильно не увлекайтесь и возвращайтесь домой засветло!

Несмотря на почти полную занятость на переговорах, Дайна всё-таки имела несколько часов в день, чтобы самой прогуляться по знаменитым местам Сен-Дени, как то – Монмартр, бульвар Пигаль и, конечно же, «Мулен Руж». Куда Дайна ещё не успела сходить, так это была базилика Сакре Кёр (базилика Святого сердца), что расположена на холме Монмартр.

*****

Дайна проснулась растревоженная ярким лучом солнца, которое ласково играло на её лице. Приятное чувство расслабленности и спокойствия проникало в каждую клеточку её отдохнувшего за ночь тела. Ощущение какой-то нежданной радости, окончательно вернуло её из полусонного состояния в реальность. Быстро одевшись и приведя себя в порядок, она спустилась в кафе. Позавтракав чашечкой кофе и круасаном, она хотела уже выходить из кафе, когда на мобильный телефон поступил звонок. Звонил месье Пьер. Он спросил Дайну приняла ли она какое-либо окончательное решение относительно «уехать» или «остаться». Дайна сказала что прежде чем ответить окончательно, она хотела бы услышать, что же может предложить ей месье Пьер, поскольку до отлёта самолёта было ещё 10 часов.

-Великолепно! – ответил месье Пьер и назначил Дайне встречу в отеле с просьбой не задерживаться.

Успокоенная и довольная прогулкой в Сакре Кёр, Дайна, к назначенному времени пришла в отель. Месье Пьер уже ждал её. Они прошли в кафе и сели за столик. Дайне показалось, что Пьер слегка волнуется.

-У Вас всё в порядке, месье Пьер? Мне показалось или Вы чем-то взволнованы? – спросила Дайна.

-Вы наблюдательны, сher ami, но я думаю Вы успокоите меня тем, что моё предложение Вам понравится… Вчера я сказал Вам, что должен поговорить с моим другом. Я поговорил с ним и рассказал ему всё, что знал о Вас и о том, что у Вас ещё есть время остаться в Париже, и что Вы бы остались, но у Вас нет никого из знакомых в Париже, а в Сен-Дени я бы сам не рискнул Вас оставить. Я сказал ему, что мог остаться с Вами хотя бы на неделю, но… дела, дела, дела… не позволяют мне это сделать.

-И что же ответил Вам Ваш друг? - тоже слегка волнуясь, но и с любопытством спросила Дайна.

-О. не поверите! Мой друг рассмеялся и сказал, «cher ami, je voudrais avoir votre probl;me!» (милый друг, мне бы твои проблемы!). Он заверил меня, что с удовольствием окажет мне услугу, принять у себя «dame russe». Однако позвольте я расскажу Вам кто эти люди и чем они занимаются.

-Да, конечно! – заверила Дайна Пьера, украдкой взглянув на часы. До отлёта самолёта оставалось ещё 6 часов.

Месье Пьер сказал, что знаком с семьёй Корде ещё с юности, когда и он тоже со своей семьёй жил в «старом сердце Парижа» на острове Сите, который парижане поэтично называют «сердцем города», началом всех начал, колыбелью французской столицы.

В дальнейшем пути друзей разошлись. Мсье Жорес Корде и его жена Лучия открыли в Латинском квартале небольшую, но прибыльную таверну на первом этаже, а на втором этаже были жилые помещения для семьи и четыре гостевые комнаты, которые они сдавали внаём, при необходимости. Пьер говорил об этой семье так тепло, что у Дайны отпали все сомнения относительно «остаться» или «уехать». Выслушав внимательно всё, что говорил месье Пьер, Дайна всё-таки сказала:

-То, что Вы мне рассказали об этой семье и особенно Ваше отношение к ним, наталкивает меня на ответ – «остаться»… Но! … Я бы была более уверена в себе, если бы могла лично познакомиться с этой семьёй.

-Так в чём же дело!- обрадованный моим ответом, воскликнул Пьер – Нас там уже ждут, а мы здесь теряем время! - уже с юмором произнёс он

*****

Месье Пьер вызвал такси. Во время поездки до пункта назначения. Пьер вкратце рассказал о древней истории этого острова и его достопримечательностях.

-Уверен, Дайна, что Вам здесь скучать не придётся, - спокойно и с убеждённостью произнёс Пьер.

-Надеюсь…

Дайна внимательно слушала рассказы Пьера об истории острова, где жителей города, в настоящее время, было куда меньше, чем исторических памятников. Многое она знала и сама из того, что рассказывал Пьер, но никогда этого не видела. Названия - Собор Парижской Богоматери, Консьержи бывшая тюрьма, во времена французской революции, сейчас же, это Дворец Юстиции, Лувр, Сорбонна, капелла Сент-Шапель в стиле готики, площадь Дофин – бередили её воображение и ласкали слух. Дайна уже окончательно успокоилась и не жалела о принятом решении – «остаться!».

На остров Сите въехали через Новый мост, со стороны набережной Сен-Мишель, на мост которому от роду было уже более 400 лет. Такси въехало в Латинский квартал по улице Сите и уже через несколько минут остановилось у таверны семьи Корде, с романтичным названием ««Lys blanc» («Белые лилии»).

У входа в таверну их уже ждали. Мсье Жорес и мадам Лучия, приветливо улыбаясь, пригласили гостей пройти вовнутрь таверны. За руку мадам Лучии держался малыш примерно того же возраста, что и сын Дайны. Сердце Дайны сжалось от нежности к этому маленькому существу и она, протянула к нему руку, улыбаясь:

-Здравствуй малыш!... Как тебя звать? - спросила ласково Дайна.

Неожиданно для Лучии и Жореса, малыш подошёл к Дайне, чего он раньше никогда не делал с чужими людьми.

-Я, Жан, - сказал малыш и остался стоять рядом с ней.

-А меня зовут, Дайна, - погладив Жана по головке, ответила она.

Взрослые рассмеялись от неожиданности сложившейся ситуации и Жорес произнёс:

-Сh;re Dinah, vous fairy bont; et de joie (дорогая Дайна, Вы фея добра и радости). Дети, как и зверюшки всегда чувствуют хороших людей и охотно идут к ним. Других рекомендаций для Вас от моего друга Пьера нам и не требуется, - заверил всех Жорес.

Малыш Жан разрядил обстановку официальности знакомства и Дайне стало казаться, что она уже давно знала эту семью. Всё ещё улыбаясь, Лучия, пригласила всех в гостиную, а сама прошла на кухню распорядиться об ужине.

Решение Дайны – «остаться!» назрело само собой. Всё равно до отлёта самолёта оставалось уже менее двух часов. Пьер же, доволен был не только тем, что Дайна решила остаться, но и тем, что семья Корде и Дайна понравились друг другу. Спокойный за судьбу своей протеже, Пьер после ужина сразу же уехал.

Однако, для Дайны всё только начиналось...

ЧАСТЬ 2

Гостевая комната, отведённая Дайне, выходила окнами на улицу. Основной доход семье Корде приносила таверна. Гостевые же комнаты сдавались от случая к случаю по просьбе друзей или «задержавшихся» в таверне клиентов, но не более, чем на одну ночь. Комнат было всего четыре, где одна из которых практически не сдавалась без согласия на то брата Жореса, который изредка навещал семью Корде.

Недалеко от бульвара Сен-Мишель на небольшой, но оживленной улочке, где и была расположена таверна семьи Корде - «Lys blanc», находился Люксембургский сад, который и стал первым местом знакомства Дайны с Парижем. Сад этот есть особое место для отдыха, расслабленности и великолепия. Сюда приходят семьями, расположившись прямо на траве. Музыканты, художники, туристы, студенты - постоянные посетители этого красивейшего парка.

Когда Дайна вернулась «домой», то в гостиной она встретила огорчённую Лучию с малышом на руках.

-Что-то произошло, Лучия? – спросила Дайна. Ещё в первый день приезда Лучия попросила Дайну обращаться к ней без приставки «мадам», объясняя это тем, что они почти одногодки и кроме того - «друзья Пьера, это и мои друзья», добавила она.

Лучия рассказала, что их экономка заболела и не сможет вести дела в таверне и дома почти две недели, а найти ей замену на такой короткий срок практически нереально.

-Так в чём же дело! – воскликнула Дайна, - я смогу экономку заменить до её выздоровления и моего отъезда. Я думаю, что это не сложно, да и Вы будете мне подсказывать при необходимости.

-О, Дайна! Вы даже не подозреваете, как бы Вы меня выручили! – радостно воскликнула Лучия, - … но с одним условием я пойду на это… если Вы ничего не будете платить за проживание и питание. И не отказывайтесь, потому что я ничего не теряю, а даже выигрываю, - добавила она смеясь, - услуги экономки у нас стоят очень дорого.

-Так я буду экономкой?! – спросила Дайна.

-Нет, Вы будете просто хорошим человеком, оказавшим нам добрую услугу, - смутилась Лучия, - а экономкой Вы будете для нашего персонала, чтобы они знали с кем имеют дело. Не волнуйтесь Дайна, всё у Вас получится! И я Вам помогу.

-А почему бы и не попробовать?! – согласилась Дайна

Лучия объяснила какие примерно обязанности могут входить в должность новоиспечённой «экономки». Прежде всего на неё возлагалась обязанность управлять другими слугами, которых было в доме трое, «таверна не считается», заверила Лучия, поскольку там совсем другие обязанности и их есть кому выполнять. А вот в жилых помещениях дома - надо следить за чистотой, встречать гостей и даже заниматься с малышом Жаном, когда Лучия не могла этого делать сама.

Последняя обязанность радовала Дайну больше всего. Она легко управлялась со своими обязанностями, особенно ей нравилось заниматься с пятилетним Жаном. Малыш напоминал ей собственного сына того же возраста, оставленного на родине на попечение матери и сестры. Ей нравилось, как зовёт её малыш Жан: «Дайна, Дайна найди меня!». Простое и певучее в звучании имя её нравилось не только малышу.

Малыш Жан очень быстро подружился с Дайной и Лучия могла спокойно отпускать их вместе на утренние прогулки. Самым приятным местом для прогулок Дайна выбрала сад, на заднем дворе, Собора Парижской Богоматери. Феерия садовой растительности и красок напоминала Дайне её родные пенаты, особенно бередил душу цветущий олеандр, с которым у неё были романтические воспоминания.

*****

Нескончаемый праздник Латинского квартала ничуть не утомлял Дайну. Кто-то сказал о Латинском квартале, что «если парижане не пьют и не едят, то они танцуют. Музыка — от джаза до техно, гремит в Латинском квартале до самого рассвета», на его улицы шумным потоком выплескивается избыток парижской жизни.

Казалось бы, что всё, что можно было бы увидеть на Сите, за всего лишь проведённую в гостях неделю – было Дайной увидено. Однако она чувствовала в глубине души своей, что открытия и тайна этого острова или чего-то другого, ещё только впереди. Но ЭТО оказалось не «что-то», а «кто-то»…. Предчувствия не обманули её…

Спустившись к ужину в гостиную, Дайна увидела гостя, которого ей не удалось встретить, потому как Лучия не предупредила её о приезде оного. Лучия заметила лёгкое удивление Дайны и поспешила оправдаться:

-Дайна, знакомьтесь! Это брат моего мужа Морис. Он приехал без предупреждения, поэтому я ничего не могла сказать Вам о его приезде заранее.

-Морис, - продолжала Лучия, - познакомься, это знакомая Пьера, русская переводчица французского языка, приехавшая во Францию на переговоры вместе с Пьером. Переговоры закончились и Пьер попросил нас оказать ей гостеприимство на некоторое время. К сожалению, - продолжала Лучия, - гостеприимство оказалось коротким.

Когда Дайна вошла в гостиную, Морис поднялся с кресла и, все стоя, выслушали монолог Лучии после чего Морис подошёл к Дайне и, взяв её руку, поцеловал:

-Heureux de vous rencontrer….(рад встрече с Вами), - произнёс Морис, слегка сжав руку Дайне.

Ах, лучше бы он этого не делал! В Гостиную вошёл Жорес и Лучия пригласила всех за стол, уже накрытый к вечерней трапезе. Морис сел рядом с Дайной, выказывая ей, как показалось Дайне, особые знаки внимания.

-Но почему гостеприимство Дайны оказалось коротким? – спросил он у Лучии после выпитого бокала вина, и не дождавшись от неё ответа, обратился уже к Дайне, - Вы так скоро нас покидаете?

Лучия пояснила сложившуюся ситуацию с экономкой, выразив при этом особую благодарность Дайне.

-Ну, что ж, прекрасно! Это меняет дело! – с улыбкой произнёс Морис и предложил поднять бокал «за знакомство!».

После ужина Морис предложил Дайне прогуляться по острову, если, конечно она закончила все свои обязанности «экономки» по дому. Дайну немного укололо дополнение с «экономкой», но она согласилась на прогулку, приняв «укол» за шутку.

Морис предложил прогуляться до «Цветочного рынка», что на Корсиканской набережной, а потом пойти на мост Сен-Луи, соединяющий острова Сите и Сен-Луи, чтобы насладиться джазовой музыкой уличных музыкантов. Дайна с радостью согласилась, поскольку там она не была ещё ни разу.

Жизнь иногда требует вариаций, изменений так же, как и природа со своими временами года. Дайне казалось, что нынешний период её жизни это резкий переход к весне от затянувшейся осени. Она с наслаждением впитывала в себя атмосферу буйства эмоций Латинского квартала. Смех, уличные музыканты, мимы и веселые песенки, несущиеся отовсюду, возвращали Дайну в её неугомонные и радостные студенческие годы.

Дайна не замечала сколько времени они уже бродили по улицам. Времени больше не существовало. Морис водил её по местам, где она ещё ни разу не бывала. Его нельзя было назвать красивым. Он был молод, строен, по-мальчишески задорен, его лёгкая, почти танцующая походка и непосредственность в общении, всё это пленило Дайну. Она теперь с удовольствием смотрела на него и разговаривая с ним, больше не испытывала тревожного трепета.

Но мало-помалу его слова и жесты становились слегка вольными, что насторожило Дайну и вернуло ей состояние трепетной неуверенности. В себе?.... Во время прохода по одной из узких улиц, Морис приобнял Дайну за плечи, как бы оберегая её от шумной компании, что распевала на их пути. Дайна не отстранилась. Постепенно его слова и жесты становились более настойчивыми, в которых проскальзывало неприкрытое желание.

Дайну обуяло внезапное беспокойство и ей казалось, что она уже не так уверена в своих взглядах на дружеские отношения с Морисом.

-Морис, уже довольно поздно, а у меня завтра с утра, как Вы знаете, есть некоторые обязанности по дому, пытаясь освободиться от него, настойчиво сказала Дайна.

-Пардон Дайна, кажется я заигрался и потерял счёт времени, - весело рассмеялся Морис.

«Заигрался?», подумала Дайна, но ничего ему не ответила. Через таверну, где всё ещё веселились парижане, Морис и Дайна поднялись на второй этаж дома. Дайна уже подошла к своей комнате, когда услышала за спиной тихое, - «не уходите!». Она замерла, как от удара электрошоком, но резко, и не оглядываясь, толкнула дверь в свою комнату и почти вбежав, бросилась на кровать.

Морис ликовал! Он таки добился своего, раз уж Дайна так резко убежала, оставив за собой обжигающий шлейф волнения и неуверенности в себе.

Присев на кровати и охватив голову руками, Дайна боялась, что он последует за ней, хотя и жалела, что он не сделал этого. Где-то в глубине души Дайна желала упоения торжествующей страстью. Уже давно, уставшая и измученная житейскими проблемами у себя на родине, Дайна и не помышляла.., нет, нет!... не надеялась, что когда-нибудь к ней вернётся это всепоглощающее чувство любви, которое уже однажды овладевало ею, ещё в студенческие годы, и где плодом этой безумной любви стал её сынишка Костик.

В дверь тихо постучали. Дайна вскочили с кровати, замерла, боясь пошевелиться, зачарованно вглядываясь в силуэт за стеклянной дверью. Однако «силуэт», постояв ещё несколько секунд у двери, произнёс:

-Bonne nuit, mon ami… de demain! (Спокойной ночи, мой друг… до завтра) – и шаги тихо удалились …

Облегчённо вздохнув, Дайна прошла в ванную комнату. Душ благодатно остудил и тело её, и разбередившие в ней чувства.

Лёжа в постели она пыталась осознать всё то, что с ней происходило. «Да, кажется я влюбилась, - думала она, - но что я скажу этим добрым людям Лучии и Жоресу, когда они узнают обо мне и Морисе? Через два дня должна уже вернуться экономка Лучии и в моих услугах они больше нуждаться не будут, а значит я могу уехать обратно к себе на родину».

Ночные сны Дайны не давали покоя её растревоженной и чувственной натуре. Вот она идёт по самому краю моста без перил, а тёмные воды Сены выплёскиваясь к самым её ногам, увлекают её за собой. Вот она плывёт, а уличные музыканты, гремя фанфарами, что-то кричат ей вслед и смеются, смеются, смеются…. Вот она, уже обессиленная лежит на пустынном берегу, а кто-то, легко касаясь её головы, зовёт – «Дайна… Дайна!»

С трудом вернувшись в реальность, Дайна увидела у своей кровати встревоженную Лучию.

-Что с Вами, милая? Я проходила мимо Вашей двери и услышала доносившийся из Вашей комнаты, то ли стон, то ли рыдание. Я постучала, но стоны-рыдания продолжались и я, испугавшись, вошла… Вы больны? – с беспокойством спросила Лучия.

Окончательно придя в себя Дайна поняла, что уже утро. Своё чувство неловкости перед Лучией, она попыталась скрасить улыбкой:

-Нет, нет! Со мной всё в порядке! Просто, вероятно, после вчерашней ночной прогулки наполненной непривычными для меня взрывными впечатлениями, мне снились разные перевоплощения людей и событий…. Отсюда и такая реакция моего сонного мозга…. Всё хорошо, Лучия! Я сейчас оденусь и спущусь в гостиную, - успокаивала Лучию Дайна, поглаживая её руку.

-Oh, mon Dieu!... А я так испугалась…., - уже спокойно произнесла Лучия и вышла из комнаты.

Спустившись в гостиную, Дайна увидела в гостиной только Мориса. Он сидел в кресле у окна и что-то читал. Заметив вошедшую Дайну, он поднялся с кресла, подошёл к ней и, поцеловав ей ручку, спросил:

-Bonjour, Dayna! Comment avez-vous dormi? (Как Вам спалось?)

«Неужели Лучия рассказала ему о моих ночных страхах?» – не зная, что подумать она, на всякий случай, ответила:

-Беспокойно!... – не объясняя причин.

Вероятно Морис понял ответ по-своему, поскольку, всё ещё держа её руку в своей руке, и глядя ей прямо в глаза, загадочно улыбнулся, легко сжав, при этом, её маленькую ручку.

Морис был, по сути своей, игрок. Игра начинала волновать его, однако он понимал, что заходить слишком далеко в этой игре, опасно, но и проигрывать он не любил. Ему очень хотелось вовлечь в эту игру и Дайну. Именно игру… и ничего больше! Морис хорошо изучивший женщин, понимал, что Дайна к нему неравнодушна, однако правила игры не позволяли ему первому сказать ей и о своём влечении к ней. И он ждал!

Красивая, стройная, но гордая женщина! Тем сильнее было его желание, покорить её, обладать ею, но и…. заставить её саму упасть в его объятия. «Нет, нет! – убеждал Морис себя.- Да, красивая, стройная, гордая женщина…, но всего лишь переводчица-экономка из какой-то далёкой страны развалившейся «империи», никогда ранее не покидавшая родину, которая ещё до недавнего времени, как говорили, была за «железным занавесом». Морис был уверен, что эту недоступную женщину не может не взволновать неведомая ей доселе экзотика.

В гостиную вошли Жорес, Лучия и малыш Жан. Стол был уже накрыт и Лучия пригласила всех к столу. Малыш Жан, увидев Дайну, радостно подбежал к ней и спросил:

-Мы пойдём гулять?

-Конечно, милый, но только после завтрака. Согласен? – ласково прижав его к себе, ответила Дайна.

-Да, да, да! Дайна, да! – кружась вокруг неё, напевал малыш.

За завтраком Лучия сообщила новость, что их экономка уже почти здорова и дня через два приступит к своим обязанностям.

- Но Вы, Дайна, - добавила она, - остаётесь нашим дорогим гостем. А ещё звонил Пьер, спрашивал о Вас и обещал тоже заглянуть к нам на днях. Он сам хочет проводить Вас в аэропорт, беспокоясь за Вашу безопасность.

Дайна была рада это слышать, потому как снова проезжать одной через небезопасные районы Парижа, ей совсем не хотелось, а просить об этой услуге, было некого. Не Мориса же! По отношению к нему Дайна испытывала какое-то двойственное чувство… и страстное желание упасть в тёмные воды любви…, и страх, утонуть в этих водах…

*****

Дайна понимала, что её нежданный отпуск приближается к своему завершению, поэтому, после того, как выздоровевшая экономка приступила к своим обязанностям, Дайна всё оставшееся время посвящала тем уголкам этого волшебного города, которые ей ещё не довелось увидеть.

Вернувшись «домой» в один из вечеров, после очередного насыщения красотами Парижа, Дайна застала в гостиной всю семью в сборе, кроме малыша Жана.

Тихо звучала джазовая музыка. Атмосфера расслабленности, подкрепляемая уже наполненными бокалами с шампанским в руках, слегка удивили Дайну, поскольку до этого дня она не была свидетелем таких «вечеринок». После приветствия всем, Дайна спросила:

-Что-нибудь празднуете?

Мужчины поднялись с кресел при её появлении и Жорес ответил:

-Да, можно и так сказать. Сегодня день рождения Мориса, а завтра сразу после обеда он уезжает, – и, добавил развеселившись, - конечно же не день отъезда мы празднуем…

-Как жаль, - произнесла с грустью Дайна, - что я не знала о дне рождения и не приготовила Морису подарок.

-Ну, что Вы, Дайна! Для меня Вы сами божественный подарок…, - взяв её руку в свою, игриво произнёс Морис.

Однако поспешно добавил:

-…я имел в виду знакомство с dame russe. Кто знает когда бы это случилось и случилось ли бы вообще, - улыбаясь, сказал Морис, поцеловав нежно ручку Дайны.

-Присоединяйтесь к нам, - попросил Жорес.

-С большим удовольствием, - согласилась Дайна.

-Присаживайтесь вот сюда, - предложил Жорес и указал на кресло рядом с Морисом.

Внимание всех было приковано к Морису, обаяние которого выплёскивалось из него потоком веселья, заполняя всё пространство гостиной и наполняя весельем всех, кто там был. Он блистал! Он знал, что нравится не только себе самому, но и той, которая должна была стать ему подарком уже сегодня ночью.

Как всякий чувственный мужчина в душе он был актёр, игрок, охотник! Чувственность его натуры бередила его воображение и он ждал, когда Дайна сама сдаст позиции. Она ДОЛЖНА была признать своё поражение! Иначе игра не имела смысла! Побеждённым он никогда не будет! Первый ход должен быть её! Он не хотел овладеть ею в минуту её слабости. Она должна была признать своё поражение. И он ждал! И хотя внешне Дайна оставалась холодной, он знал, он чувствовал, что это лишь временное прикрытие, и что яд желания уже успел разъесть брешь в её неприступности. Он убеждал себя, что просто не может не нравится женщинам. Но Дайна?... Дайна была неприступна… и такая несправедливость со стороны её… к самому себе - его огорчала. «Но не всё ещё потеряно!», - убеждал себя Морис.

Оказалось, что Морис был превосходным рассказчиком. Он рассказывал живо и образно о своих гастрольных приключениях и творческих задумках. Однако после нескольких бокалов шампанского речь его становилась более вольной, в которой явно проскальзывало неприкрытое желание. Морис чаще стал брать ручку Дайны в свою руку, отпуская ей, при этом, комплименты. Лучия заметила это и сначала хотела остановить его, но передумала и, чтобы разрядить обстановку, стала подыгрывать Морису.

Разгорячённые шампанским и полу фривольными рассказами Мориса, они и не почувствовали, как пролетело время и заметили это только тогда, когда часы в гостиной пробили полночь.

Жорес и Лучия, пожелав всем «спокойной ночи», поднялись к себе в спальню на второй этаж.

*****

Морис, довольный собой и проведённым вечером, расслабленно оставался сидеть в кресле, когда Дайна встала с кресла, но… не ушла к себе, а подошла к большому окну гостиной, выходящему на улицу. Игра импонировала ей, но сейчас она понимала, что игра становится опасной…. Для кого? Для неё или для Мориса? Иногда ей казалось, что его надо остановить. Однако, Дайна, не то с радостью, не то с грустью, понимала, что влюбилась! Её мать часто повторяла Дайне, что «когда женщина счастлива, то это ненадолго».

В гостиной погасили все огни, кроме торшера у кресел. Хотя лестница на второй этаж находилась за креслами и Морис не мог видеть ушедших, он, однако, чувствовал, что не один в комнате. Поднявшись с кресла, и осмотрев полумрак гостиной, Морис увидел Дайну, стоящую у окна. Её тёмнорыжие волосы, подсвеченные уличными фонарями, отливали золотом. Морис возликовал! Вот, наконец, тот подарок, который по праву должен принадлежать ему! Она не ушла! Она осталась! Она сделала всё-таки первый ход! Теперь, его ход! Но… то ли шампанское разбавило его смелость, то ли нахлынувшая на него неуверенность в себе, вызванные гордой осанкой Дайны, стоящей у окна, заставили Мориса без напора, тихо подойти к Дайне… и нежно прошептать ей почти на ушко, касаясь губами её золотых волос и слегка коснувшись её плеча:

-Я люблю Вас…, не уходите…

Трепет от прикосновения его руки, божественный трепет вожделения, заставил её резко отстраниться, не столько от самого Мориса, сколько от нахлынувшей неуверенности в себе самой. Морис же, стоя близко к ней, опьянённый желанием, и, вдыхая аромат её волос, жаждал насытиться страстью к ней.

Повернувшись к Морису лицом, она смотрела прямо в его глаза …, но не видя его… В душе Дайны бушевали противоречивые чувства, растерянность и тревога, желание и страх. Она боялась упасть в его объятия… и тайно об этом мечтала. Её нервы были натянуты до предела…, но она стояла не шевельнувшись рядом с Морисом. «Всё! Она моя!» торжествовал Морис победу, хотя он так же понимал, что на этот раз первый ход был его!

Протянув к Дайне обе свои руки, он взял её руки в свои руки, и слегка притянул к себе. Слабость и сладостное тепло разлилось по всему её телу, кровь билась в висках, и только слабый страх напоминал ей ещё о том, что это опасно. Дайна больше не стыдилась своих чувств. Она была раба своих желаний.

Морис взял на руки ослабевшую Дайну и понёс наверх в её комнату. Аромат её волос и её тела возносил Мориса к неизведанным ему доселе чувствам. Кто она, «dame russe», что в ней такого, чего Морис не находил у других женщин? С ней всё дышало счастьем и благоухало…. Минуты бежали за минутами… пока не превратились в вечность… Они любили друг друга… Любили!

А Счастье? Было ли оно так близко..., так весомо?

Иль, как всегда,...её преследовал Злой Рок?

ЧАСТЬ 3

Когда Дайна отдохнувшая и спокойно-счастливая, спустилась в гостиную, Лучия и Жорес уже завтракали, но Мориса за столом не было. Дайна поинтересовалась об его отсутствии.

-Он сегодня что-то заспался, - сказала Лучия и добавила, - хотя у него поезд до Марселя уже к вечеру. Пусть отдохнёт!

-Садитесь завтракать, Дайна! Сегодня у нас день отъездов и приездов, - улыбнулась она и пояснила, - сегодня вечером приезжает Пьер.

-Вы сегодня прекрасно выглядите, Дайна! – поглядев на неё внимательно, прокомментировал обычно молчаливый Жорес.

-Да, да! - подхватила Лучия, - вероятно атмосфера нашего чудесного города и климата, влияет положительно на Ваше здоровье.

-И те только! Ваш гостеприимный дом и доброе отношение семьи Корде ко мне лично..., также! – ответила Дайна любезностью на любезность.

После завтрака Дайна, как всегда ушла на прогулку, но на этот раз без малыша Жана, потому как Лучия должна была пойти с ним в детскую консультацию.

Дайна сегодня решила пройтись по бутикам, чтобы купить маленькие подарки своему сынишке и сувениры из Парижа маме с сестрой.

Старинные улочки, бистро, книжные лавки и уютные кафе, которыми был богат Латинский квартал, давал возможность Дайне в последний раз (последний ли?) насладиться старинной атмосферой кварталов, посидеть в кафе и просто поболтать с уличными артистами и музыкантами. Радужное настроение Дайны и её спокойная открытость привлекала, ничего не делающих, туристов к ней. Они знакомились с ней, она знакомилась с ними, время летело быстро и незаметно. Когда же колокол на Соборе Нотр-Дам де Пари возвестил время в 19.00, Дайна поняла, что к обеду она явно опоздала, «успеть бы к ужину», подумала она…

Дайна знала, что Морис сегодня уезжает и быстро побежала к дому. Забежав в гостиную, Дайна увидела всю семью в сборе. Морис уже вызвал такси, чтобы ехать на вокзал. Дайне хотелось броситься к нему, сказать ему, что сожалеет об его отъезде… и она уже сделала пару шагов ему навстречу, когда остановилась, как вкопанная, натолкнувшись на ироническую холодность его глаз… Неописуемая боль в душе сжала всё её существо в комок. Она смотрела на него расширенными и полными слёз глазами, ничего не понимая… Она надеялась увидеть в глазах Мориса хотя бы проблески нежности и горечи от разлуки с ней, но глаза холодно «смеялись»…

Морис, заметив удивлённые лица Лучии и Жореса, сам подошёл близко к Дайне, улыбнулся, наконец, взял её ручку, поцеловал и сказал;

-Vous ;tiez merveilleux! Аdieu, charmant ;tranger. (Вы были прекрасны! Прощайте, очаровательная незнакомка!). - … и Морис быстро вышел из гостиной. За ним последовала и семья Корде.

«Он не сказал «до свидания», он сказал «прощайте…, прощайте», повторяла Дайна про себя, всё ещё не веря в увиденное и услышанное.

Дайна не удивилась бы, если бы она сейчас вдруг превратилась в соляной столп. Чувств больше никаких не было… Была гнетущая усталость… Хотелось лечь здесь, прямо на полу, распластаться, превратиться в нечто невидимое и не слышимое. Однако, Дайна понимала какой-то оставшейся вспышкой в своём помрачённом подсознании, что здесь оставаться нельзя…, не надо, а надо подняться к себе в комнату…, надо…, что она и сделала.

Дайна открыла дверь, подошла к кровати… и неожиданно она почувствовала запах белой лилии, а потом уже боковым зрением увидела и записку, лежавшую под цветком.

-Это он, это он! – повторяла, оживающая вновь, надежда в Дайне.

Она схватила записку в руки и приложила её к губам, прежде чем прочесть. Потом села на кровать, включила лампу и дрожа от возбуждения…, прочла:

-Мerci pour le cadeau! (Благодарю за подарок!) – кратко и буднично было написано в записке…

Дайна читала и читала… и ничего не понимала. Какой подарок? О чем он говорит? Тогда Дайна вспомнила день рождения Мориса и его недвусмысленную фразу – «Для меня Вы сами божественный подарок!», Дайна поняла всё! Так это она была подарком?! Просто подарком ко дню рождения?! Это был последний удар, которого Дайна уже не смогла принять. Почти теряя сознание, она сползла с кровати на коврик у кровати…

*****

Сколько времени прошло – пять минут, час или два, Дайна не знала. Она пришла в себя от громкой музыки, звучавшей под её окном. Дайна спустилась в гостиную, но там никого не было, однако стол оставался накрытым с едой и Дайна вспомнила, что должен был приехать Пьер, Наверное, его уже ждали. Кушать не хотелось.

Охваченная полнейшей апатией ко всему и ко всем. Дайна вышла на улицу. Как всегда улицы, которые раньше радовали Дайну своим весельем и незаурядностью, нынешним вечером были полны уродливых кривляк, бездарных музыкантов и шатающихся по ночным улицам пьяниц.

Хотелось тишины и спокойствия и она шла наугад, наталкиваясь на прохожих, которые не замечали её. Она шла и не замечала, что отрава собственной ненужности стала проникать уже во все извилины её души и мозга.

Автоматизм движений не помешал ей вспомнить, что она любила бывать на мосту Сен-Луи, где вместе с Морисом они наслаждались джазовыми музыкантами. И она, как завороженная, будто влекомая чьей-то волей, пришла на этот мост. Однако сегодня, почему-то, музыкантов на мосту не было. Мост был пуст, лишь редкие прохожие переходили с острова Сите на остров Сен-Луи.

Приближалась полночь… Дайна, слегка перегнувшись через перила моста, смотрела на тёмные воды Сены с таким упорством, как будто хотела там найти ответ на мучивший её вопрос – что делать дальше, вернуться на родину или остаться и найти другое место работы? Шенгенская виза ещё позволяла это сделать… Что творилось в душе её, омрачённой отчаянием не знал никто, да и рассказать если…, не поймут, а может и осудят.

Дайна не знала сколько времени прошло с тех пор как она, стоя на мосту, смотрела на тёмные воды Сены, когда вдруг кто-то взял её за плечи, стараясь повернуть к себе лицом.

-Морис! – Радостно вскричала она, резко повернувшись лицом к нему,… но пред ней стоял Пьер.

Сначала Дайна подумала, что это галлюцинация и она сошла с ума! Однако, спокойный голос Пьера и успокоительно-ласковое поглаживание её дрожащих плечей, убедило Дайну в том, что это реальность.

-Так вот в чём дело? - с улыбкой произнёс Пьер, - Значит, Морис?!

-Если бы Вы знали Дайна, как Вы всех нас напугали своим отсутствием, - продолжал говорить Пьер, - когда я приехал и увидел, что Вас нет, я спросил у Жореса, где Вы. Он сказал, что с момента отъезда Мориса Вас в доме не видели и что Вы ничего не сказали о том куда идёте, как делали это обычно. Потом Лучия добавила, что наверное, она знает где можно Вас найти. Она высказала предположение, что Ваш уход связан, каким-то образом, с отношениями между Вами и Морисом, но она в этом не уверена. Также Лучия рассказала, что когда Вы делились с ней впечатлениями о прогулках вместе с Морисом, то Вы с восторгом говорили об уличных джазовых музыкантах на мосту Сен-Луи, куда Вы ходили слушать музыку каждый раз, когда выходили на прогулку. Вот так я Вас и нашёл! – всё ещё, поглаживая плечи Дайны, закончил свой рассказ Пьер.

Дайна больше не могла сдерживать своих эмоций, и она, чисто «по-бабьи», упала головой на грудь Пьера и разрыдалась. Пьер, легко поглаживая Дайну по спине, старался её успокоить, приговаривая сочувственно:

-Prendre facilement, mon ami! (Успокойтесь, мой друг!)

И чем больше Пьер старался её успокоить, тем сильнее были её рыдания. Пьер не привык к таким женским выбросам эмоций и понял, что лучше дать Дайне выплакаться и успокоится самой. Он стоял, молча гладил её голову и думал о душах русских женщин, которые, как говорили, понять было трудно. Такая самостоятельная, такая гордая умница… и вдруг… всплеск таких эмоций! Да, женщин вообще понять трудно, а уж русских тем более, пришёл к выводу Пьер.

Постепенно успокаиваясь, Дайна стала понимать, что слёзы эти были как бы очищением её души, из которой вытекали, выплёскивались все тёмные воды, что заполняли её сущность с момента её знакомства с Морисом. Ещё раз вспомнились слова матери, что «если женщина очень счастлива, то это ненадолго». Осторожно отстранившись от Пьера, Дайна смущённо попросила:

-Простите меня, Пьер, за взрыв таких эмоций в Вашем присутствии, но если бы Вы не появились здесь и сейчас, то я не знаю чтобы ещё могло со мной случиться… Поверьте, я не из плаксивых женщин. Я даже не помню, когда плакала в последний раз. К тому же я очень виновата перед Вашими друзьями, что доставила им столько хлопот…

-Да, да, да, - согласился Пьер, довольный, что рыдания прекратились, - и вот, чтобы загладить Вашу вину, мы немедленно отправляемся домой, тем более, что уже очень поздно, а они так и не знают, что с Вами…, да и со мной тоже…, - сказал он, стараясь уже перевести диалог в шутку.

Жорес и Лучия действительно ещё не спали и вздохнули с облегчением, когда увидели Дайну, живую и невредимую, опирающуюся на руку Пьера. Вопросы не задавались, укоров никаких не было, просто Пьер подтвердил предположения Лучии:

-Да, я действительно встретил, Дайну не мосту Сен-Луи.

Лучия хотела было предложить Дайне что-либо перекусить перед сном, тем более, что она не была ни на обеде, ни на ужине, но не успела Дайна отказаться, как Пьер снова спас её:

-Спасибо дорогие мои, но я думаю, что лучше всего ей сейчас была бы необходима рюмочка хорошего коньяка.

*****

К завтраку Дайна спустилась отдохнувшая и внешне спокойная. Последний завтрак, последнего дня в Париже. Все были очень внимательны к ней и не задавали никаких вопросов, даже самого банального – «как Вам спалось?», за что Дайна была им всем благодарна. Говорили о погоде и ни о чём. Важной была только одна тема – отлёт Дайны на родину.

Пьер сообщил, что самолёт вылетает из аэропорта Орли и через два часа они должны быть в аэропорту. Прощание было тёплым, но не долгим. Такси было уже подано.

Объявили начало посадки в самолёт. Пьер взял руку Дайны в свои, поцеловал и сказал:

-Я не прощаюсь с Вами, мой друг, а говорю до свидания. Мы скоро вновь встретимся в Вашем красивом южном городе. Подготовка к Олимпиаде не закончена и у нас с Вами будут ещё деловые встречи.

-Спасибо Вам Пьер за доброту и заботу обо мне. Спасибо за вчерашнюю помощь… и простите меня ещё раз за выплеснутые… вам на грудь мои «тёмные воды», - чуть смущаясь, но уже с улыбкой, - промолвила она.

-Пустяки, - с широкой улыбкой в ответ, сказал Пьер, - всегда буду рад предоставить Вам свою широкую грудь для любых излияний.

Помахав на прощанье друг другу рукой, Дайна прошла в таможенную зону аэровокзала.

*****

В салоне самолёта предлагали напитки. Прасковья заказала коктейль «Кровавая Мэри», яд и противоядие в одном стакане, как говорили об этом напитке, и который очень нравился Морису.

Прасковья?! Да, она теперь всегда и для всех будет называться именем, данным ей с рожденья. Имя Дайна утекло в Сену, как тёмные воды обманутых желаний и надежд. На что она надеялась, чего она ждала от Мориса, пытаясь разобраться в себе, размышляла Прасковья, потягивая коктейль через соломинку. «Такой уж главный в жизни грех, ценить не тех, любить не тех!», вспомнились ей слова какого-то поэта.

Неожиданно самолёт начало трясти. Пассажиры стали волноваться и вызывать стюардессу.

-Не беспокойтесь, господа! Успокойтесь и пристегнитесь! Мы попали в зону турбулентности, скоро всё закончится! – казалось спокойно объявила она.

Но люди продолжали нервничать. Прасковья с горечью подумала, «нет, нет, просто так меня тёмные воды не отпустят». При каждой воздушной яме Прасковье казалось, что это её последний выдох. Страха не было. Какая-то апатия обречённости охватила всю её сущность и она просто ждала конца. Конца чего? Конца турбулентности или своего конца? Она не знала, она больше ничего не знала… Она просто ждала…

И дождалась! Вновь вошла стюардесса и с улыбкой объявила:

-Ну, вот и всё, господа! Мы без проблем прошли зону турбулентности, а через 15 минут наш самолёт приземлится в аэропорту. Пожалуйста, пристегните ремни!

Лёгкий толчок показал, что шасси самолёта «поцеловали» полосу посадки. Так Прасковья спустилась с небес на землю в полном и переносном смысле этого выражения. В аэровокзале её ждали по настоящему любимые и любящие её люди.

Да, жаль!

Но так бывает иногда,

Душевный склад

и Логика Ума

Друг другу вовсе

неподвластны,

но понимаешь это

чрез года,

что разночтение с Умом,

всегда опасно!