МЫШОНОК БОРЯ (+16)
29.12.15г.
Жил-был мышонок Боря.
Он жил, не зная горя
И про него сейчас пойдёт,
Эта вот история.
Борисок наш обживал,
Ни амбар, ни сеновал.
Он любил звон наковальни.
Кузня, Борькин ареал.
Ведь у Мойши-кузнеца,
На столе всегда маца.
Есть и бульба, и цибуля,
И брикетик маслица.
Кузнец ковал подковы.
Кресты, оградки новы.
Плуги, косы, и серпы.
Будни всегда суровы.
С Волком жить по-волчьи выть.
Молотом дела робить.
И мышонок наш спокойно
Мог косу с серпом отбить.
Гвоздей дюжину сковать.
Как два пальца обплевать.
Но ковал мышонок перья,
Чтобы в небе полетать.
Ведь будучи мышонком,
Читал он об мальчонке.
Тот крылья с воска мастерил,
Как парус на долблёнке.
Так вот этот остолоп,
К Солнцу повернул свой лоб,
И бяк-бяк, прямо к Светилу,
Там блины пожарить чтоб.
Солнца жар, не шёлка лоск.
Растопил он крыльев воск.
И Икар с небесной выси,
В «штопоре» уменьшил рост.
И за что, отец Дидал,
Мялок сыну на-поддал.
И сынок, скрестивши ласты,
В море бурное упал.
На ошибках на чужих,
Чтоб не думать о своих,
Хорошо вот так учится,
Если мученик не псих.
А Борюсик был не псих.
Много в жизни он постиг.
Ты летай если охота,
Но не выше остальных.
+++
На селе где Боря жил,
Мышки все были без крыл.
И любой котяра местный,
Для еды мышей ловил.
Из мышей шашлык-машлык,
Делать каждый кот привык.
Под кинзу, с лимонным соком,
Кинуть шашлычок на клык.
В общем, сельские коты,
С грызунами все на «ты».
Так по всей Руси великой.
От Москвы, и до Читы.
А живут, как на селе?
Под седлом, иль на седле.
Раз ты, сам верхом не ездишь,
Значит, ездят на тебе.
А закон села, колхоз.
Общий даже здесь навоз.
Раз не душит золотуха,
Значит, мучает понос.
Огород, едрит-Мадрид,
Норовит привить хондрит.
У колхозника любого,
С малых лет спина болит.
Посевная, и покос.
То надой, то опорос.
Хлад – телега, жарко – сани.
Что поделаешь, склероз.
Осенью несёт народ,
Всё подряд под обмолот.
Рожь, пшеницу, кукурузу.
Ну, и прочий злачный плод.
Элеватор и амбар,
Знает тут и млад, и стар.
Пирожки, блины, пампушки,
Самолепный, сельский дар.
Да, село и есть село.
Тут еды мышам полно.
И пшено, перловка, с гречкой.
И льняное толокно.
Колбасы, сортов аж пять.
Сала с мясом, не сожрать.
А сметаны, масла с сыром,
Аж не нужно поминать.
Про блины я уж смолчу.
Только лопай, не хочу.
Тут мышам, не жизнь, а праздник.
Но об этом я шучу.
В каждом доме на селе
Кошка есть, а где и две.
А они, как я заметил,
Не разборчивы в еде.
Чтоб на шницель не попасть,
И унять кошачью страсть.
Вооружаться стали мыши,
Чтобы рвать всем кошкам пасть.
Чтоб напасть, но без отваги.
Тут нужны ножи и шпаги.
А кто может их сковать
Для такой большой ватаги?
И толпа мышиная,
Той нуждой гонимая.
Вся ломанулась к кузнецу.
Нищита голимая.
Боря в кузне, как раз был.
Свои крылья мастерил.
Он на прочие поковки,
Карабельный гвоздь забил.
Вот мышиный генерал,
Много он боёв видал.
Безо всяких сантиментов,
Борьке с пафосом сказал:
- Ты, Борюсик ведь, кузнец?
По железкам всяким спец.
А откуй-ка мне, приятель,
Ты, мышиный Кладенец.
Чтобы он, как бритва был.
Острей стамесок и зубил.
Чтоб в бою, войны суровой,
Без труда котов рубил.-
Зрит Боря генерала.
Видел он мышей немало.
Вот параноиков-мышей,
Ему тут не хватало.
Генерал! Котовья сыть!
Поуйми-ка свою прыть.
Кот тебе не фунт изюма.
Он и слопать может вить!
Меч-то можно и сковать.
Им пред зеркалом махать.
На войне же, вот в чём дело!
Могут мялок наподдать.
Содрать с живого шкуру.
Сделать стройней фигуру.
Что в голову взбредёт коту,
Спьяну, или же сдуру.
Это нам, мышам война.
Это мы хотим рожна.
А котам, война, охота,
Развлекаловка одна.
На их лапах пять когтей,
Когти бритв стальных острей.
Любой кот когтями машет,
Как заправский брадобрей.
Кот влёт любую мышку
Обреет, как подмышку.
Кот лапой бьёт один лишь раз,
Сразу в горба крышку.
Но мышиный генерал,
Видно страха он не знал.
- Ты откуй хотя бы шпаги!
В злости кузнецу сказал:
- Шпагой тоже будь здоров,
Можно нарубить хвостов.
Шпага подлиннее когтя!
Вот основа из основ!-
Боря заготовку взял.
Тут же шпагу отковал.
И в подарочном футляре,
Генералу её дал.
+++
А у Мойши третий год,
Жил-был Васька, рыжий кот.
Он любил есть «ножки Буша»,
Млел от жирных Рижских шпрот.
Генерал, японска мать,
Решив шпагу испытать,
Фехтовальным тем искусством,
Ваське мялок наподдать.
И на вечерней зорьке,
Из Борькиной, из норки,
Пошёл коту творить туше.
Солдатик этот стойкий.
Кот на коврике дремал.
Во сне Мурку созерцал.
Когда мышиный генерал,
На Василия напал.
Блеснула сталь булата,
Мышиного солдата.
Да Боря вовремя словил,
За лапу супостата.
Они с Васькой кореша.
Так сказать в душе душа,
Живут в кузнице у Мойши,
И не делят ни шиша.
И мышиный разнобой,
Борьке тоже не чужой.
Сплошь сваты, братЫ, да сёстры.
Всяк далёкий, но родной.
Встав вот так средь двух огней
Нужно выбрать поскорей.
Кто дороже? Туз мышиный,
Или рыжий котофей?
Но мышиный генерал,
Грубиян и аморал,
Брызгая со рта слюною,
На Борюсика орал:
- Ты чего, ядрёна вошь,
Воевать мне не даёшь?
Ты мышиной ведь породы!
Что своих-то предаёшь?
Я на полном, на бегу,
Усы кошке состригу,
А ты молотом кузнечным,
Шишек понаставь врагу.-
- Ты послушай генерал!
Что зазря творить аврал?
Мир всегда был лучше драки!-
Боря вдруг залапотал:
- Мне Василий, как бы друг!
Делим вместе мы досуг.
Так, что убери шпажонку!
И не корчься от потуг.
Есть у Васьки самогон!
Он весьма-весьма ядрён.
А на закусь, сало с луком!
Чай, и торт «Наполеон».
Как про торт туз услыхал.
Колющий предмет убрал.
Из походного баула,
Раскладной стакан достал.
Наливай кричит вина!
Обождёт чуток война.
Ему в такт звенят медальки,
И мерцают ордена.
+++
Трио в кузни водку пьёт.
Мойша у вдовы живёт.
Видимо кузнец влюбился,
И оградок не куёт.
А мышиные войска,
Ждут оружие пока.
По кладовкам ночью рыщут,
Так сказать исподтишка.
+++
Подбухнув, мышиный туз,
Нацепил на лоб картуз.
Он от торта и спиртного,
Круглый стал как карапуз.
Туз кричит:- Да, все коты,
Не такие уж скоты.
После выпитого литра.
Они кладезь доброты.
Если когти им сточить,
С ними можно и дружить.
Брынзы с сыром похомячить,
Самогоночки попить.
Всё бы вроде бы ништяк!
Но у нас есть общий враг.
Этот враг похлеще будет.
Змей кусучих, и собак.
Враг тот, злые крысы.
Чучундры, и Ларисы.
Они жрут даже друг-друга.
Как примы, и актрисы.
Ареал у них, помойки.
Где гнили запах стойкий.
Крыс очень много развелось,
В период перестройки.
Предводитель крыс, Крысюк.
Он скволыга, и говнюк.
А его большая свора,
В основном была из «сук».
Управлять такой ордой,
Сможет лидер не любой.
Хоть тут есть и плюсы тоже.
Нет в орде проблем с едой.
Захотел ты скажем, жрать.
Что клювалом зря щелкать.
Ты того кто послабее,
За кадык когтями, хвать.
По аорте клац клыком.
Льётся кровь в рот ручейком.
Утолил немного голод,
И обратно в бой, бегом.
Коль естественен отбор,
Все бойцы, как на подбор.
По хрен им любые действа,
Хошь война, а хошь террор.
Первый враг для крыс коты,
Мыши, белки и кроты.
Псы и волки, кстати тоже.
Всех души, коль крыса ты.
Рви когтями, режь клыком.
Сразу бей, расспрос потом.
Да, и воевать-то проще,
Если нападать гуртом.
В битвах главное орда.
Гурт собрался, и айда.
Ведь от орд всегда страдали,
Даже стольные града.
Тут кричи иль не кричи,
Эта стая саранчи,
Пролетит, всё пожирая.
Им навоз, и то харчи.
Я про мясо уж смолчу.
Я его и сам точу.
А от сала с красным перцем,
Как с наркотика торчу.
А крысиная братва
Им смысл жизни – хавота.
Прям не зверь, станок жевальный,
От резцов и до хвоста.
Так вот крысы и живут.
Что найдут, то и сжуют.
Ведь не зря же эти звери,
Грызунами-то слывут.
Ну, а с помощью кота,
Можно выбить изо рта,
Эти вот резцы кривые,
Вот уж будет красота.
Если уж не сдюжит кот,
Разукрасить крысам рот.
Вот тога пойдёт в атаку,
Мой мышиный разведвзвод.
Мои серые бойцы,
В рукопашке все спецы.
Только шпаг им не хватает
Крыс рубить, на холодцы.
Так что Боря, выручай,
Нам оружие давай,
Чтобы мой лихой гвардеец,
Выглядел, как самурай.
Чтоб эти самураи,
Как грелку крысу рвали.
Если не в бою кровавом,
То просто, на татами.-
Кот кричит:- Слышь ты, бутус!
Я согласен на союз!
Я, как хищник, полный минус!
Но, как тренер точно, плюс.
Я возьмусь за твой спецназ.
Но попозже, не сейчас.
Из мышей, зверей сварганю,
Я же в рукопашке ас!
Я люблю салаг дрочить,
Самбо-матушке учить.
Они лапками своими,
Смогут кирпичи крошить.
Пузыри об лоб колоть.
Всяку чепуху молоть.
И врагов вязальной спицей,
Словно шпагою колоть.
Пулять прицельно с лука.
Махать палкой с бамбука.
Двумя нунчаками лупить.
И пить ликёр «Самбука».
Носить пояс с кимано.
Пить саке, а не вино.
Есть филе из рыбы фуго.
Играть в го, и домино.
Палочками штевкать рис.
Грызть орехи, и маис.
И сплотив мышей в округи,
Победить поганых крыс.
Но хочу предупредить,
На котов зуб не точить!
Потому, что кот во гневе,
Может мышь и замочить.
Кот – тигр в миниатюре.
И очень злой, в натуре.
Пусть росточком невелик.
Но в полосатой шкуре.
Ерунда, что он мяучит.
Коль не съест, так замучит.
Ведь кто усат и полосат,
Тот злой, как гад ползучий.
Мышки для кота еда.
Было так оно всегда.
Кот пищевой цепи вершина.
Ему не пища лебеда.
Коль кот голоден, как волк,
Может жрать мышей он впрок.
Сытый кот на печку ляжет,
Помурлычет, и молчок.
Генералу мой совет,
Пакт составить на пять лет.
Пакт о не нападении,
Просто трёпу, веры нет.
Утверждал тогда Адольф,
Что у них с Москвой любовь.
А сам взял и горцу Кобе,
Кулачёнком въехал в бровь.
Так в жизни и бывает,
Трус подло нападает.
Трусость низменный порок.
То каждый воин знает.-
Пока шёл в Филях совет,
Крысы, поутру, чуть свет,
Покинув закрома помоек,
Пошли на поиски котлет.
Сала, мяса, колбасы.
Анальгина и упсы.
Так же, водки, самогонки.
Грозен топот лап босых.
Серые ползут полки,
Громко лязгают клыки.
Не страшат крыс сабли, шпаги,
Ни рапиры, ни штыки.
Серою волной в накат.
Шлёт Крысюк своих солдат.
Те идут казачьей лавой.
Бить котов, душить мышат.
На «филёвский» на совет,
Только занялся рассвет.
Прибежал гонец с помойки:
- На базары время нет!
Чтоб люлей не огрести,
Зад мышиный спасти, и
Кошачий, кстати тоже,
Смело в бой пора идти!-
Чешет за ухом Васёк,
И затылок Борисок.
В бой идти конечно можно.
Да вот жаль родной пупок*.
*- перед выбором: смерть, или живота? Чаще выбирают, живот.
Своя ж шкура, не доха.
Ливер, то есть, потроха.
На войне ценней всё вдвое,
Будь то клещ, или блоха.
На своём, на теле жаль,
Всяку, разну Божью тварь.
Таракан, иль клоп вонючий.
Иль навозник-золотарь.*
*- скоробей.
Чтоб дать крысам по мордам,
Дудку нужно сделать нам.
Эту дудку, по поверью,
Изобрёл в Раю Адам.
Той волшебной дудки трель,
Вызывает канитель,
В мелких головах крысиных,
Как броженье в пиве хмель.
Лишь заслышат дудки джаз,
Будь то Вагнер, или Брамс.
Крысы, как овечки Долли,
Станут тихими тот час.
Пока трели те звучат,
С кайфа крысы все торчат,
Мы же, пользуясь моментом,
Их утопим, как щенят.-
Медальки туз поправил.
К стене костыль приставил.
Свою шпагу в пол воткнул.
И вкрадчиво пробаял:
- Дудка, это хорошо!
Но есть маленькое «но»....
Полтолпы у нас Аматти,
От Гварнелей тут тесно.
Разъясните мне момент!
Кто сварганит инструмент?
Один спец в кузнечном деле.
А другой, кошачий мент.
Тут не город Ленинград,
Шаховской музкомбинат.
Я молчу про итальянцев!
Здесь восход, а не закат!
Нет Жузепп тут, и нет Карл*.
И Ганс** к нам не залетал.
Правда маленькому Нильсу***,
Всё же я письмо заслал.
*- отцы Буратино.
**- Хирстиан Андерсон.
***- выстругал волшебную дудочку.
Но оно знать не дошло.
Нет ответа на письмо.
Нам чертёжик бы на дудку,
Да напильник, да сверло.
Сами мы, японска мать,
Будем дудку ту строгать.
И волшебной, этой дудкой,
Крыс мы сможем забодать.-
А крысиные войска,
По приказу Крысюка.
Разбрелись по всей округе,
Как по небу облака.
Тенями везде снуют,
Всё грызут, и всюду срут.
Кто на их пути попался,
Тех они в свой плен берут.
На свинарниках погром,
Катят в закромах шаром.
От пшена и до гороха,
Всё грызёт этот дурдом.
С ними ссор не заводи,
И в рот палец не клади.
Отгрызут его по локоть.
Как велел им господин.
Пёрки Борисок куёт,
Грань напильникам сечёт.
Он в кузнечном своём деле,
Докою большим слывёт.
Вот и сделан инструмент,
Главный наступил момент.
Только мастера по дудкам,
Средь мышей и кошек нет.
Видит серый Борисок,
Ваня местный пастушок.
При овечьей, при отаре,
Резво дует во рожок.
- Эврика!- вскричал Борис:
- Прямо в кузницу мне приз.
Этот пастушок устроит,
Злобным, крысам в Ад круиз.
Но опять же есть курьёз,
Он обидный, аж до слёз.
Как сказать, чтоб дудку сделал,
Этот сельский виртуоз?
Ни мышки, и не кошки,
Не шпрехают ни трошки,
По-немецки, по-французски,
Мяучат лишь немножко.
Боря выгнул свою грудь:
- Разберёмся, как нибудь!
С Мойшей в кузне я болтаю,
На иврите, но чуть-чуть!
Мойше я скажу, эй-эй!
Ну-ка, это, зохен вей!
Потолкуй-ка ты с Ванюшкой.
На счёт с дерева дудей.
Что стругать и, как сверлить?
Где пилить, а где точить?
Как состряпать нам дуделку,
Должен он сообразить!-
И выходит тройки цуг,
Прямо на зелёный луг,
Молвят глупому Ванюшке:
- Выручай скорей нас друг.
Крысы, растуды их мать,
Стали вдруг озоровать!
Расползлись, как тараканы,
Всё вокруг давай жевать!-
Ваня выгнул бровь дугой:
- Это что, это со мной?
Не совсем я умный парень!
Но уж точно, не больной!
Конец света, что ль настал?
Понимать зверей я стал!
Я ж ведь не ведун с болота!
Не с востока аксакал!
Я наверно просто сплю,
И во сне с зверьём трендю.
Я ж по-русски лишь гутарю,
Да и то по словарю.
А тут мыши и коты,
Запросто со мной на «ты».
Будто не пастух я вовсе.
Гений, чистой красоты.
Будто вовсе я не лох,
А Кижовский полу-Бог.
Если б дудку им сворганил
То конкретно бы помог.
Я ломаться не привык,
Я не буду брать тростник!
А возьму с бамбука палку,
Ножичком её жик-жик.
Семь отверстий просверлю.
Раструб с мундштуком вживлю.
И тем самым к братьям меньшим,
Уваженье проявлю!
Ванька ножичек достал,
Мастерить дуделку стал.
За работой не заметил,
Как полночный час настал.
Бьют двенадцать раз часы.
Трепыхаются кусты.
Из кустов ягоды волчьей,
Рыжие торчат усы.
То разведка Крысюка,
Блещут жёлтых два клыка.
Глазки-бусинки горят.
Но не радость в них, тоска.
Ведь законы у войны,
На четыре стороны,
Рассылать разведку боем,
Щупать пульс чужой страны.
Заминировать мосты.
Снять секретные посты.
И в фекалиях изгадить,
Рельс железных три версты.
Ложку дёгтя кинуть в мёд.
Посолить на речке мёд.
Без горючего оставить,
Этот самый, мотопёд.
Котов сослать на мыло.
Мышам начистить рыло.
Ну, а Ванюшке-пастушку,
Зад исхлестать крапивой.-
Услышал Ванька про крапиву,
Сразу улыбнулся криво:
- Ох налью ж я Крысюку,
Вместо браги, пиво!
От меня получит крыс,
Сногсшибательный сюрприз,
С тремя дудками волынку.
И в крысиный Ад круиз.
Я ж читал, как Крысобой,
Изобрёл такой гобой,
И всех крыс на дно отправил,
Не оставив ни одной.
Так, чего гонец орать?
Что, кого, и как спасать?
Крысюка нам отоварить,
Как два пальца обсосать!-
Ваня пастушок-дебил,
Дудку за три дня слепил.
Только кто на ней сыграет?
Слон, жираф, иль крокодил?
Ни волки, ни еноты,
Вовек не знали ноты.
А без нот глотки дерут,
Одни лишь бегемоты.
Иль приматы-ревуны.
Носороги, и слоны.
Иль с Тибета эти, Йети.
Да с района пацаны.
С Питера, Олега Бур.
Влас Пихайлов, балагур.
И конечно, этот самый,
Резчик с дерева фигур.
Папа Карло был шармач.
Страдивари, тот скрипач.
Чресляков, конечно старший.
Пусть и саксо, но трубач.
Но тут приехал к Боре,
Шотландец из-за моря.
Он в юбке классной типа килт
Был сам партийцем Тори.
Ещё торист в придачу,
Имел не Дувр, не дачу.
Шотландский чудо инструмент,
То бишь, волынку, значит.
Порешил «Филей» совет,
Для крыс дудки лучше нет.
Да и стругать его не нужно,
Коль есть готовый инструмент.
Вот тогда в тройной союз,
Прибыл из-за моря груз.
То с волынками контейнер.
С крысами решить конфуз….
+++
На поле, на Хадынке.
Три стёжки, две тропинки.
Грозные войска стоят
У всех мышей волынки.
С помоек серою волной,
Крысы ринулись на бой.
Но над полем смертной брани.
Зазвучал лихой гобой.
И крысы присмирели.
Там где стояли, сели.
Потом за музыкой пошли,
Ступая еле-еле.
А с волынкой крысолов,
Лучший друг мышей, котов.
Толпы крыс к реке направил,
Чтоб там замочить врагов.
Так крысы канули в реке,
Лишь след оставив на песке.
Спасся лишь Крысюк поганый,
Затерявшись вдалеке.
+++
Тут и сказочке конец.
Боря на дуде игрец.
И ему за подвиг этот.
Сладкий, мятный леденец.
