Я вернусь...

Белый домик,

зелёная в трещинах дверь,

три ступени, облитые солнцем,

куст сирени, прижатый к оконцу,

и дорожка, бегущая в сад.

Две березы у входа стоят,

оберегая волшебную сказку

цветущего сада.

С несравненным вкусом одето

каждое деревце.

Аромат изящно вырезанных

лепестков

выплескивается за ограду.

Жасмин протянул вдоль изгороди

пышные рукава, сбрасывая прозрачные

росинки на плечи прохожим.

Мне четырнадцать лет. Мои подружки

и мальчишки

уже собрались и бродят по тропинкам.

Мы садимся на качели.

Мальчишки запрыгивают и становятся

по обе стороны широкой лавки.

И начинаются головокружительные

взлёты.

Мы бежим от страха,

от бешеной скорости полёта.

Кажется облака проходят сквозь

нас,

И небо кружится и кружится вместе

с обжигающим солнцем.

Всё сильнее и сильнее скрипят качели.

Страх исчезает.

Мы как будто перелетаем в другой мир--

удивительно прекрасный.

Вот оно какое счастье:

надо только оторваться от земли,

от бесконечных забот, обид, тоски и

волнений.

Но как оно быстротечно!

Через полчаса наши ноги упираются

в лебеду.

Счастье улетает.

И не поймать его налету...

...По-прежнему две берёзы

у входа стоят.

Дальше яблонь ряды,

у забора засохшей малины кусты,

по углам абрикосы и сливы.

Как тоскливы они, как унылы...

Слышу стон засыхающих мертвых

корней.

Становлюсь на колени и вижу,

как они открывают пересохшие рты.

Ржавый кран и разбитая лейка.

Это всё, что осталось от бьющей

когда-то струями воды.

А дожди так редки и слабы.

Здесь теперь не поют соловьи.

Вместо щебета птиц--

скрип качелей и стон корней,

как отчаянное рыданье,

непонятное бормотанье,

как молитва шепотом на

прощанье.

Ухожу, а они догоняют

не отпускают...

Через годы я, конечно, вернусь,

позабыв все былые печали.

Ключ найду под навесом

над ветхим крыльцом.

Буду долго стоять

у распахнутой двери,

чтобы тени родных

не вспугнуть своим старым

лицом.