Мне весело, как никогда
Мне весело, как никогда.
Я вновь не понят и отвергнут.
Смешно, не правда ли? - О, да!
Мной с легкостью порывы вертят.
В который раз я обещал
Не поддаваться на уловки,
Но вновь сдаюсь простым вещам
Прекрасной молодой чертовки.
Глаз синева - и я в плену.
Улыбка - я, как сахар, таю.
В ее пустых словах тону.
О ней - о ком еще - мечтаю.
Смешно страдать из-за того,
Кому ты ни на грош не нужен.
Но ты не скажешь "Черт с тобой",
А будешь рвать на клочья душу.
Ну, что ж. Не грех и погрустить
Во имя дьявольски красивой,
Что заставляет кровь остыть
И разжигает с новой силой!
В ней хмеля больше, чем в вине,
Огня в ней больше, чем в самбуке.
Но жаль, что все-таки не мне
Держать с теплом ее за руку.
Истерика. Игра. Любовь.
Себе из них сплету я сеть сам.
Меня пьянит моя же кровь,
Что пролилась из раны сердца.
Я вновь не понят и отвергнут.
Смешно, не правда ли? - О, да!
Мной с легкостью порывы вертят.
В который раз я обещал
Не поддаваться на уловки,
Но вновь сдаюсь простым вещам
Прекрасной молодой чертовки.
Глаз синева - и я в плену.
Улыбка - я, как сахар, таю.
В ее пустых словах тону.
О ней - о ком еще - мечтаю.
Смешно страдать из-за того,
Кому ты ни на грош не нужен.
Но ты не скажешь "Черт с тобой",
А будешь рвать на клочья душу.
Ну, что ж. Не грех и погрустить
Во имя дьявольски красивой,
Что заставляет кровь остыть
И разжигает с новой силой!
В ней хмеля больше, чем в вине,
Огня в ней больше, чем в самбуке.
Но жаль, что все-таки не мне
Держать с теплом ее за руку.
Истерика. Игра. Любовь.
Себе из них сплету я сеть сам.
Меня пьянит моя же кровь,
Что пролилась из раны сердца.