ПОДБИТЫЙ ОРЛЁНОК - 5 Лаврова Е.Л. Слово о Марине Цветаевой. – Горловка, 2010. – 398 с.
Девушки, с которыми он познакомится в СССР, будут в восторге от его галантности. Но сам Георгий в свои пятнадцать лет довольно-таки критично относится к себе: «Я знаю, что ещё недостаточно отёсан. И, вообще, какой интерес я могу представлять? Ничего блестящего нет ни в моём разговоре, ни в моей наружности». И это говорит очень красивый юноша с разносторонними интересами, очень хорошо образованный. Георгий знает, чего ему не хватает: «Чего мне недостаёт: мне недостаёт опыта в обществе, авторитета, ловкости и манер. Я слишком угловат и откровенен. В 15-16 лет нельзя быть человеком во всеоружии».
15 марта 1937 года Ариадна Эфрон уехала в СССР. А в начале сентября был убит под Лозанной Игнатий Рейсс. В убийстве участвовал С.Я. Эфрон, которого тотчас принялась искать французская полиция. Найти его не удалось, поскольку он бежал в СССР. Так двое членов семьи оказались там, куда так страстно стремились. Цветаева с сыном остались вдвоём.
Они продолжали жить в Ванве. Затем в Париже. Во Франции они проживут до лета 1939 года. Георгия попросят из гимназии за то, что он рассказывал старшеклассникам о преимуществах коммунизма. Похоже, что воспитание отца оказалось сильнее воспитания матери. Георгий вероятно удивляется, почему они ещё во Франции, почему немедленно не выедут в СССР к отцу и сестре. Но теперь уже ничего не зависит от Цветаевой. Её держат в неизвестности. Ей скажут когда. И как только скажут, они окажутся на борту парохода «Мария Ульянова», который поплывёт к берегам неведомой и желанной для Георгия страны под названием СССР. Нечего и говорить, что он ужасно доволен и рад. Пароход уже частичка этой самой страны. И пока мать, страдая от морской болезни, лежит в каюте, Георгий носится по пароходу, заглядывая во все уголки. В каюту он забегает на секунду: «…еле стоит (в каюте) нога на отлёте. Хорошо, что уже сейчас, что сразу показал…моё будущее», пишет Цветаева в дневнике. Мальчику четырнадцать лет. Как все подростки мальчики он жаждет независимости, самоутверждения, свободы. И Цветаева понимает, что сына уже не удержать подле себя, что он вырос, и, следовательно, хотя она и едет в СССР ради будущего её сына, ей в этом сыновнем будущем уготовано так мало места. Птенец рвётся из гнезда.
Не физического одиночества страшится Цветаева. К физическому одиночеству она привыкла. Да творчество и требует одиночества. Она страшится того одиночества, которое порождено отсутствием единомышленников. Ей, с её мироощущением, что делать в СССР? С кем она поделится сокровенными мыслями? Кому в СССР нужны её сочинения, в особенности те из них, в которых её мироощущение так противоречит мироощущению советских людей? Ни сын, ни дочь её взглядов не только не разделяют, но ещё и снисходительно посмеиваются над ними, мол, что с неё возьмёшь?! Пещерный человек! Мать по своему мироощущению осталась где-то там, далеко в прошлом.
Что может думать четырнадцатилетний Георгий, бегая по закоулкам советского парохода? Он может думать о том, что начинается новая прекрасная жизнь! Что он будет жить в Москве, любовь к которой с пелёнок внушила ему мать. Что он поедет в Коктебель, любовь к которому внушили ему и отец и мать. Что он пойдёт учиться в советскую школу, и уж конечно он будет отлично учиться. У отца, матери будет замечательная работа. Получила же хорошую работу сестра. Будут деньги. Как всё отлично складывается! Где они будут жить? Сестра живёт в крохотной квартирке у тётки. Ну, неужели им не дадут квартиру?! Отец так много сделал для CCCР. Был генеральным секретарём Союза возвращения на родину. Отец так предан коммунизму! Всё будет хорошо! Не оставят же их на улице!
Вряд ли Георгий глубоко задумывается, что именно сделал его отец, раз его разыскивала французская полиция. Мать говорит, что всё это неправда, что отец не участвовал в убийстве Рейсса. Но Рейсс стал врагом Сталина, и, следовательно, врагом народа, а врагов народа надо убивать.
Пока что Георгий полон надежд и радуется переменам в судьбе. Но скоро, очень скоро, ему придётся задуматься.
Цветаева научила своих детей вести дневник. Ариадна вела дневник, когда была ребёнком. Георгий начал вести дневник в Болшево. Остаётся только сожалеть, что он утрачен. Было бы интересно посмотреть на болшевские события глазами четырнадцатилетнего подростка. Что подумал Георгий, когда, прибыв в Ленинград, узнал, что они будут жить не в Москве, как он надеялся, а в Болшево? Вряд ли и сама Цветаева прежде слышала название этого посёлка. По пути в Болшево Георгий увидел кусочек Ленинграда и кусочек Москвы. Что он подумал, увидев эти русские города, после Парижа? Что он думал, когда пригородный поезд нёс их в Болшево? Наверное, думал о нём, как о перевалочном пункте, как о чём-то временном на пути к прекрасной жизни в Москве. Что он подумал, когда увидел длинную бревенчатую избушку среди сосен? Шокировало ли его отсутствие ванны или душа, и деревенский сортир, во дворе? И что он подумал, увидев отца? Изменился ли отец внешне? Что они сказали друг другу? Как объяснил отец то, что он не ходит на службу? Как объяснил, что они не живут в Москве?
Осенью на болшевской даче сначала была арестована старшая сестра. А потом был арестован отец.
Георгий возобновил дневник в Голицыно, где они, в конце концов, оказались с матерью. В Болшево они жить одни не смогли. В Москве жить было негде. В Голицыно был Дом творчества. В посёлке они сняли комнату. В Дом творчества ходили обедать и общаться с писателями.
Новый дневник начинается 4 марта 1940 года. 1 февраля Георгию исполнилось пятнадцать лет. Возраст Керубино. Половое созревание протекает бурно, как и положено в этом возрасте. Керубино, естественно, мечтает о женской ласке, женском теле, прикидывает, когда это может случиться.
Продолжение следует
