О Мэтью Уолле, умершем дважды.
В "день старичка"-как назван был он позже,
В деревне Брогинг в графстве Хартфордшир
Осенним хмурым утром, кто решил-
Неважно, хоронили парня всё-же.
Парнишка фермер был, на вид- лет двадцать
По метрике точнее- двадцать пять.
Хотел пред этим свадьбу он гулять,
И в верности своей любимой клясться.
Закрыли гроб. Покойник как живой,
Красавец Мэтью Уолл лежал под крышкой
Та, что обручена была с мальчишкой,
Не выйдя замуж, плакала вдовой.
Церковный протирая инвентарь,
Отпеть почившего готовился священник,
И память освежал листая требник;
На звоннице печально бил звонарь.
Как водится, а дело было встарь,
На пиво тратилось немало пенни,
Кабачники в тот день не зная лени
Ссыпали звонкие монеты в ларь
И поминая, чтоб смягчить печаль,
И горечь от утраты джентльмена,
Пила деревня. И шипела пена
Пивная. Мэтью Уолла было жаль.
Вот катафалк, гнедым конём впряжённый,
Подъехал к старой храмовой ограде.
Вид церкви чёрен был и безотраден;
Молились у ворот "христовы жёны".
Друзья печальную подняли ношу,
И по дорожке к церкви понесли
Дождь моросил. Их путь не подмели,
От шороха листвы всем было плоше.
Один несущий, шедший как бы сзади,
Не то чтоб был он очень сильно пьяным
В печали, под ноги смотрел не рьяно-
Глаза слезились, вроде был он дядей
Усопшему, неважно впрочем кем;
Ступил он "будто бы на скользкий гриб"
Как позже говорил, на деле- влип
В сырые листья сапогом и пал на зем.
Другие явно были не готовы,
Я говорю о тех кто тяжесть нёс,
И гроб упал. Подняли?.. Не вопрос.
И в том же понесли порядке снова.
Бывает, знамо, падают гробы
Носить их, право слово, непривычно...
Однако - дальше было необычно,
Такое сам я не придумал бы...
На записи историков ссылаясь,
Дабы не быть пред Вами виноватым
В прелюбословии, я сообщаю дату
Произошедшего,чтоб Вы не сомневались.
В год тысяча пятьсот семьдесят первый
(Эпохи Возрождения заря)
Ещё точней - второго октября
В последний путь пошёл наш добрый фермер.
Однако- подготовлю Ваши нервы
Не знаю сколь близки вы медицине,-
Lazarus syndrome - имя сей картине,
Не крайний был тот случай и не первый.
Ну, медики уж поняли о чём я,
А шедшие на тризну не совсем.
Всего минута минула затем,
Как с гроба отряхнули листьев комья...
Всё снова стало выглядеть прилично,
Немного отрезвели все,как вдруг-
Услышали идущие отлично
Настойчивый из гроба шедший стук.
В одно мгновенье побелели лбы
И озираться стали все растерянно-
Стук, не случайный был, а преднамеренный,
Локтей и ног минувшего судьбы
Предназначенье, фермера и голос
Кричащий воем-"Выпустите! Где я?!"
И прочее. Но это я не смею
Вам передать -и так уж дыбом волос.
На камни ставят гроб ошеломленно;
Непрочно,Слава Богу, был забит он...
Могильщик, с детства хорошо упитан,
Киркою крышку подцепил мгновенно.
Открыли гроб. О Боже! Что за чудо!
Встаёт в волненьи Мэтью Уолл живой,
Испуганно трясёт он головой;
Быть нелегко вернувшимся оттуда!
Здесь можно было бы остановиться,
Мертвец ожил-уже довольно мило;
Пусть дальше предстоит ему жениться ,
Но свадьбу мне описывать постыло.
Сей случай задержал моё вниманье
Не столько воскрешеньем человека,
Не тем, что жил он после- четверть века,
А тем, что он оставил завещанье.
И словом окончательно последним,
Второй раз умерев наверняка,
Часть состоянья на два пустяка
Он оставлял- а был весьма небедным.
Во- первых пожелал,чтоб в день осенний,
Когда воскресшим стал он женихом,
Дорожку вычищали помелом
От старых листьев, не сдаваясь лени.
А во- вторых, чтоб пел церковный колокол
Вначале- звон долины смертной тени,
Потом венчальный, юный и весенний
Под неба октября прохладным пологом.
Красиво умереть не запретишь.
Жив по сей день заветный ритуал,
Двухсотый дворник листья подметал
И эхо звона вновь катилось с крыш.
В деревне Брогинг в графстве Хартфордшир
Осенним хмурым утром, кто решил-
Неважно, хоронили парня всё-же.
Парнишка фермер был, на вид- лет двадцать
По метрике точнее- двадцать пять.
Хотел пред этим свадьбу он гулять,
И в верности своей любимой клясться.
Закрыли гроб. Покойник как живой,
Красавец Мэтью Уолл лежал под крышкой
Та, что обручена была с мальчишкой,
Не выйдя замуж, плакала вдовой.
Церковный протирая инвентарь,
Отпеть почившего готовился священник,
И память освежал листая требник;
На звоннице печально бил звонарь.
Как водится, а дело было встарь,
На пиво тратилось немало пенни,
Кабачники в тот день не зная лени
Ссыпали звонкие монеты в ларь
И поминая, чтоб смягчить печаль,
И горечь от утраты джентльмена,
Пила деревня. И шипела пена
Пивная. Мэтью Уолла было жаль.
Вот катафалк, гнедым конём впряжённый,
Подъехал к старой храмовой ограде.
Вид церкви чёрен был и безотраден;
Молились у ворот "христовы жёны".
Друзья печальную подняли ношу,
И по дорожке к церкви понесли
Дождь моросил. Их путь не подмели,
От шороха листвы всем было плоше.
Один несущий, шедший как бы сзади,
Не то чтоб был он очень сильно пьяным
В печали, под ноги смотрел не рьяно-
Глаза слезились, вроде был он дядей
Усопшему, неважно впрочем кем;
Ступил он "будто бы на скользкий гриб"
Как позже говорил, на деле- влип
В сырые листья сапогом и пал на зем.
Другие явно были не готовы,
Я говорю о тех кто тяжесть нёс,
И гроб упал. Подняли?.. Не вопрос.
И в том же понесли порядке снова.
Бывает, знамо, падают гробы
Носить их, право слово, непривычно...
Однако - дальше было необычно,
Такое сам я не придумал бы...
На записи историков ссылаясь,
Дабы не быть пред Вами виноватым
В прелюбословии, я сообщаю дату
Произошедшего,чтоб Вы не сомневались.
В год тысяча пятьсот семьдесят первый
(Эпохи Возрождения заря)
Ещё точней - второго октября
В последний путь пошёл наш добрый фермер.
Однако- подготовлю Ваши нервы
Не знаю сколь близки вы медицине,-
Lazarus syndrome - имя сей картине,
Не крайний был тот случай и не первый.
Ну, медики уж поняли о чём я,
А шедшие на тризну не совсем.
Всего минута минула затем,
Как с гроба отряхнули листьев комья...
Всё снова стало выглядеть прилично,
Немного отрезвели все,как вдруг-
Услышали идущие отлично
Настойчивый из гроба шедший стук.
В одно мгновенье побелели лбы
И озираться стали все растерянно-
Стук, не случайный был, а преднамеренный,
Локтей и ног минувшего судьбы
Предназначенье, фермера и голос
Кричащий воем-"Выпустите! Где я?!"
И прочее. Но это я не смею
Вам передать -и так уж дыбом волос.
На камни ставят гроб ошеломленно;
Непрочно,Слава Богу, был забит он...
Могильщик, с детства хорошо упитан,
Киркою крышку подцепил мгновенно.
Открыли гроб. О Боже! Что за чудо!
Встаёт в волненьи Мэтью Уолл живой,
Испуганно трясёт он головой;
Быть нелегко вернувшимся оттуда!
Здесь можно было бы остановиться,
Мертвец ожил-уже довольно мило;
Пусть дальше предстоит ему жениться ,
Но свадьбу мне описывать постыло.
Сей случай задержал моё вниманье
Не столько воскрешеньем человека,
Не тем, что жил он после- четверть века,
А тем, что он оставил завещанье.
И словом окончательно последним,
Второй раз умерев наверняка,
Часть состоянья на два пустяка
Он оставлял- а был весьма небедным.
Во- первых пожелал,чтоб в день осенний,
Когда воскресшим стал он женихом,
Дорожку вычищали помелом
От старых листьев, не сдаваясь лени.
А во- вторых, чтоб пел церковный колокол
Вначале- звон долины смертной тени,
Потом венчальный, юный и весенний
Под неба октября прохладным пологом.
Красиво умереть не запретишь.
Жив по сей день заветный ритуал,
Двухсотый дворник листья подметал
И эхо звона вновь катилось с крыш.
