ЗАРУБКИ

На взгорке, у старого дуба,

под влажною раной дупла,

кора в старых шрамах зарубок:

"Навеки!", "Люблю!" — нет числа.

 

Теперь ты чужа и стыдлива...

А, помнишь, какою была? —

мерцали глаз тёмные сливы

и воздух руками рвала,

 

стонала: — Люблю! Ненаглядный!

О, как без тебя я жила!

... и вин твоих сладкие яды,

я пил, пока ночь нас несла.

 

В тени его кроны, той ночью,

ты нежным пионом цвела:

— Зарубку, мой сладкий, не хочешь

оставить на теле ствола?

 

О, как ночи летние хрупки!

Я спал и, под пение птиц,

ты выжгла мне слева зарубку,

касанием сонным ресниц.

 

* * *

Потом ты уехала в город,

а мы, с этим дубом вдвоём,

всё длим, тех ночей сладкий морок,

и небо холодное пьём...

 

И дуб, что мне кажется странным,

так чёрен! Как будто от слез.

И всё не срастаются раны,

в мерцании утренних звёзд.