Двое(рассказ). Эпизод второй.
(Начало: смотри "Двое. Эпизод первый")
Она уже второй час бесцельно бродила по городу. Ощущение было двоякое: с одной стороны - облегчение, что все волнения позади, защита дипломного проекта прошла довольно гладко, члены комиссии были благодушно настроены и каверзных вопросов не задавали, а с другой - полное опустошение, полный вакуум сознания, в который отдельными молекулами влетали образы солнечного июньского дня. Нися ( Нинила - так звали её старшую подругу по институтской группе) уже, наверное, мучается в душном автобусе, везущем её к сыну и маме в небольшой городок - на защиту она прибежала с дорожной сумкой и пакетом со всякими сладостями ("Мой бандит лопает конфеты тоннами!") Впереди была целая неделя до вручения дипломов. В этот же день каждая группа из восьми на их потоке на своё усмотрение отметит это событие ( ей предстояло провести в чисто мужской компании несколько часов в ресторане), а дальше - новая жизнь.
Вдруг где-то позади раздался душераздирающий крик, одним махом выбивший её из этого почти сомнамбулического состояния, она вздрогнула , обернулась на крик и, сама не зная зачем, бросилась бегом к долговязому худому парню, который вдруг рухнул наземь, будто подкошенный выстрелом невидимого снайпера...
Скорая приехала неожиданно быстро, словно стояла за углом и дожидалась именно этого пострадавшего. Парня с трудом уложили на носилки - он был длинный и оказался довольно тяжёлым, впрочем, как и все люди в бессознательном состоянии, не владеющие своим телом. Она попросилась поехать вместе с ним - то ли из любопытства, то ли из присущего ей сострадания ко всем и вся.
Она была поздним и десять лет единственным ребёнком. Она купалась в отцовской любви( он знакомил её с растениями, знал название каждого на латинском, подолгу читал книги, рассказывал о достижениях в науке и технике, разговаривал, как со взрослой) и тяготилась, как ей казалось, излишней опекой матери. Мама тряслась над каждым её шагом с одной стороны, а с другой - не сильно интересовалась внутренним миром и детскими переживаниями: одета, обута, накормлена, послушна - значит, всё в порядке. Но в общем и целом она была оберегаема от негатива или не хотела его впускать в себя: она всех любила и жалела, ни от кого не ждала зла.
Незнакомец пришёл в себя на вторые сутки. И ей разрешили десять минут побыть у него в палате. Она придвинула стул к кровати и присела, чуть наклонившись к бледному лицу с большими глазами. Улыбнулась: "Добрый день! Мы с Вами незнакомы - я вызвала Вам скорую помощь. Вот, пришла узнать, как Вы себя чувствуете. Может, что-нибудь нужно?"
Голова была тяжёлой - от травмы или отходила от снотворного и обезболивающего.
Он открыл глаза - на него смотрела, слегка улыбаясь, довольно миловидная особа с вздёрнутым носиком, длинными чёрными ресницами, обрамляющими нефритовые глаза, и пухлыми губами. Волосы были светло-каштанового цвета, но вдруг в больничное окно из-за облака на какое-то мгновение заглянуло солнце - и они заблестели немыслимыми оттенками рыжего. Фигуру разглядеть не удалось: белый халат на ней был на много размеров больше, чем требовалось. Что-то знакомое было в облике этой девушки, даже лёгкий морской запах, исходящий от её волос что-то тревожил, но пока не пробуждал в памяти...
Продолжение следует.
