Московский вечер вновь чадит духами...

Московский вечер вновь чадит духами,

Но сердце давит морок неуёмный.

И темень дышит белыми стихами,

Как гусли у Садко в пучине чёрной.

 

Автобус тонет в ней за чистой далью,

И хлопья снега прочь несутся с грустью.

Но манит ночь русалочьей печалью,

Которую его доносят гусли.

 

Молчит зима, как старица глухая,

Разбитым сердцем бедного гусляра.

И тишина скользит, как птичья стая

На синем дне небесного футляра.

 

Как из пучин морских, давлеет тяжесть,

На чёрной ткани паруса ночного.

Лишь гуслей плач в седой метельной пряже

Спасает от дыханья ледяного.

 

Но ночь чиста, как слово Иоанна,

Вела меня из тьмы своей любовью.

Укрывши слёзы чёрным сарафаном,

Встречает утро, свежестью и болью.