Московский вечер вновь чадит духами...
Московский вечер вновь чадит духами,
Но сердце давит морок неуёмный.
И темень дышит белыми стихами,
Как гусли у Садко в пучине чёрной.
Автобус тонет в ней за чистой далью,
И хлопья снега прочь несутся с грустью.
Но манит ночь русалочьей печалью,
Которую его доносят гусли.
Молчит зима, как старица глухая,
Разбитым сердцем бедного гусляра.
И тишина скользит, как птичья стая
На синем дне небесного футляра.
Как из пучин морских, давлеет тяжесть,
На чёрной ткани паруса ночного.
Лишь гуслей плач в седой метельной пряже
Спасает от дыханья ледяного.
Но ночь чиста, как слово Иоанна,
Вела меня из тьмы своей любовью.
Укрывши слёзы чёрным сарафаном,
Встречает утро, свежестью и болью.
