добро и зло...

На древний город навалилась ночь, покрасила всех кошек в серый цвет,

опять с гулянки не вернулась дочь, и будет плакать мать, кляня весь свет,

пилить слегка поддатого отца, про «яблочко от яблони» бубнить,

выглядывать в окошко без конца и в мыслях дочь-оторву хоронить.

Давно «скончался» клип про баю-бай, ласкает сон тепло нагретых стен,

без электричества троллейбус и трамвай и спят давно метро и политен.

Сжевав большой дежурный бутерброд, таксисты видят сны у казино.

Спешит домой полухмельной народ, допив псевдофранцузское вино.

Хозяйка-ночь неспешно правит бал, да и куда ей, в сущности, спешить,

она, как доктор Лектор - каннибал, успеет чью-то плоть распотрошить.

С приходом темноты который год, уставший город накрывает страх,

старуха – смерть на промысел идёт с косою… в человеческих руках.

Зовёт психически больных людей наполнить кровью крепостные рвы

и саван ткёт для «дорогих» гостей, что не хотят с ней говорить на «Вы…»

***

Да здравствует, святой Варфоломей, твоя наука, как наколки на плечах,

пусть умирает на гербе трёхглавый змей – какая боль у рыцаря в очах!

***

В квартирах – крепостях ещё не спят и кое-где звучит весёлый смех,

как хорошо тебе в компании ребят - любительница пива и хмельных утех.

Давно пора тебе домой идти, одеть короткий плащ и за порог шагнуть,

ночь на прощанье крикнет: «Доброго пути!» в последний провожая путь.

Дрожит от страха полная луна, предчувствуя трагический финал,

крадётся сзади гробовая тишина, бродяга - ветер шелестеть устал.

«Куда ты, глупая, вернись скорей, вернись - ей крикнет эхо, улетая прочь,

от грёзы наркотической очнись» – пришло чужое время и чужая ночь.

Крылом летучей мыши темнота накроет улицы, погасит фонари

и скажет ночь, не раскрывая рта: «Не надо, дорогая… Не ори…»

Адреналин ей высушит гортань, вмиг испарятся алкогольные пары…

«Не трепыхайся, детка, перестань, пошли со мною, сука, во дворы…»

Сверкнёт у горла ледяная сталь и к небу тихо полетит её душа,

девчонку глупую ему совсем не жаль – чужая жизнь не стоит не гроша.

***

Испачкан кровью жертвенный топор. Что скажешь, рыцарь? Чья теперь взяла?

Добро и зло ведут извечный спор, про черные и белые дела.

Кто прав? кто виноват? кто победит? Борьба без правил, без начала и конца.

Мать утром все больницы обзвонит, ругая протрезвевшего отца.

***

Наденет бирку пьяный санитар с больным, небритым, расцарапанным лицом

и вспомнит ночь, и тот глухой удар, и девку, что предстала пред творцом.

Хозяйка наших снов, лакая кровь, раскроет ноты Страшного суда,

чтоб акапелла зазвучали вновь предсмертный крик, проклятье и беда.