Купида.

Запалили пожар на мели.

Повелели, приставили верой и правдой.

Захотели проверить отравой любви,

Одного идиота...пасти из засады.

 

Он хотел подарить тебе мир.

Забрать, отогнать все печали и грусти,

Обнять, прошептать, что не сон...не отпустит...

Но он слаб и давно погиб.

 

Ноет призраком где - то внутри.

Скоблится в подсознание снами, гранью,

Режет стихами любви, на крови,

Но это не с нами. За былью, за далью.

 

Сизой пылью покрыты пути,

Это всё, что осталось от птицы - синицы.

Это там, где мосты не сожгли,

Не хватило водицы умыться убийцам.

 

Он хотел обьяснить свою жизнь.

Но нарушил запрет разрывать, вспоминая,

Стаей серых отпет и лежит, не забыт,

Под холодной плитою души тенью тает.

 

И я волен его хоронить,

Мне дороги, пороги открыты молитвам.

Заснул и засыпан. Бред бит,

Козырным и коронным свободным мотивом.

 

Он не смог за порог, не дошёл.

До кондиции ситца, лаская синицу.

И не спится. Бездушный смешок,

Вызывает водица, что душит орлицу.

 

Обжигающим всполохом рань.

Пробирают до ран уроганные строчки.

Точки в скобках...Разбросанные листочки,

Как заточки зацепок...Игра.

 

Он хотел рассказать тебе всё,

Но упал на пол слове, словив предисловие.

Я не дал ему воли кантрольным отбоем.

Безусловно - не лук, а ружьё.