Владимиру Маяковскому (второе послание)

Владимиру МАЯКОВСКОМУ

 

(Второе послание)

 

До сих пор твой остров рукотворный

Цитаделью держится в бою.

Узнаю характер твой упорный,

Силу непокорную твою.

 

Рейтинг мой заметно подрастает,

Но и твой не пятится, растёт.

Мой за день на сотню догоняет,

Но еще на сотни отстаёт.

 

Вот уже которую неделю

Длится наш безумный марафон.

Я уже, признаться, еле-еле,

Да и ты хрипишь, как патефон.

 

Представляю, как советской власти

Было трудно слаживать с тобой.

Власть тебе: «Владим Владимыч, здрасьте!»

Ну, а ты упрямо рвёшься в бой.

 

Власть народу: дескать, всё в порядке,

Каждый жить в стране советской рад,

Ну, а ты стихи о недостатках —

Что там Ниагарский водопад!

 

Стало с публикацией не просто:

Дескать, невозможно длинный стих.

Ну, а ты в отместку — «Окна РОСТА»,

Вся Москва толпится возле них.

 

«С Лениным пусть Сталин рядом встанет.

И об этом надобно вожде

Написать поэму», — неустанно

Говорят цекашники тебе.

А не надо ли жарку из «Бани»?

В самый раз бы, кажется, теперь.

 

И калёным веничком по женям

Главначпупса и его жлобья

Шагом ты проходишься саженьим,

Идола партийного дробя.

 

Ты уже до боли самой жгучей

Видишь, как мещанские вожди

Жизни сыр обсиживают тучей,

Да и то ли будет — обожди!

 

И тебе ли не заметить это,

Если, твой зачёркивая труд,

Наглые рабочие поэты

Гимны наглой партии поют?

 

Трудно драться с непосильной ратью,

Верхней, серединной, низовой.

Но с дорвавшейся до власти братьей

Дрался ты до точки роковой.

 

Точки, за которой разом встали:

Невозможность — во весь голос петь,

Главначпупс, что в переводе — Сталин,

И свобода духа, то есть — смерть.

 

Впрочем, что там смерть! И после смерти

Сколько раз ты, отвергая плен,

Прорывал раскинутые сети

Разных передряг и перемен.

 

Вот ведь и в болоте интернетском,

Где таланта дух и слаб и мал,

Своеволием поэта дерзким

Ты особый остров свой создал.

 

Он плывёт, сминая кочки-кучки,

И его, стараясь вровень стать,

Я весь месяц, на своём плавучем,

Нагоняя, не могу нагнать.

 

Вот вчера, уже не беспокоясь,

Я сказал: «Лишь ночку пережди.

И тебя возьму я». Но на голос

Вновь ты оказался впереди...

 

Как-то, на любаву разобижен,

Ты завидным юмором блеснул,

Что возьмёшь её со всем Парижем,

Если не удастся взять одну.

 

Я хотел, не отходя от кассы,

Юмора достигнуть твоего:

Мол, возьму тебя со всем Парнасом,

Если невозможно — одного.

 

Да подумал с горечью весенней,

Что маячит где-то вдалеке

«Забулдыга» песенный Есенин

В напрочь заболоченной реке.

 

До него пока десяток тысяч,

Этакая гадостная гать.

Так что вместе мы, Владим Владимыч,

Будем «подмастерье» настигать.

 

27.02.15 г.,

Равноап. Кирилла, учителя Словенского