Оrdo Templi Solomoni
1
Ad Missam in aurora. (Месса на заре)
Брат мой, хлеб мой насущный, прохладой плаща окружён,
словно рвом неприступная крепость - проходишь ты мимо...
Опустивши глаза я стою средь отверженных жён,
Волю Рима отринувших, мёртвых для этого мира.
Тает зимнее солнце в твоих голубых витражах.
Там за ними - пелены полуночи тихо спадают.
Всё синее расцвет, всё бледнее алмазы Стожар,
Всё пронзительней "Media Vita" с хоралов центральных...
Эта ранняя месса и запах плащей шерстяных,
мокрым снегом чуть тронутых в час зоревого обхода,
и торжественный свет разогретых свечей восковых,
и зыбящийся, тайным волненьем напоенный воздух...
С бледной дрёмой борьба не долга, - это тоже обряд,
И уже отряхнувшись от снов, исступленьем палимый,
Преклонивши колена у самых основ алтаря,
Ты стоишь, подбирая ключи к светоносной латыни.
Это только игра двух лучей в подземельной клети.
Я ваш образ оправленный в грёзы несу сквозь столетья:
Что б за долгую вечность всем жаром любви изойти,
И предстать перед небом вечернею снежною жертвой.
Там в слепящем сиянье идущих от Чаши лучей,
Перед всем капитулом, на тайном собраньи закрытом,
Завершив посвященье, фанатик-прецептор в плаще
Поднимает с колен и целует в уста неофита.
Я не стану молить о пощаде, хватая полы,
И ползти за тобою, мой брат по подвальной соломе,
Мы ведь знаем, что ныне сюда не придёт Гавриил,
Что б известь меня за руку прочь, как Петра из полона.
Если отнял ладонь - я не буду за палец держать,
Если сердце молчит - я не стану будить вожделенья.
Выйдет дева тебя в голубом покрывале встречать,
Это будет Мария, и к ней ревновать ли посмею?
Ты проходишь в плаще. Кто твои опечатал уста?
Кто ночного оффиция* звуки по Тамплю рассеял?
Брат, природа не грех, я играла под куполом там,
Опьянившись на миг самозванным одухотвореньем.
Все в кудрях золотых, вы стоите, глаза опустив,
Как пред Чашей с вином, возложиша десницу на шуйцу*...
Вы сожжёте меня, захотев мою душу спасти,
И тем самым с собою на век эту свяжете душу.
Суть - не грех, говорю, но глаза твои гневом полны,
Ты с другим бы грехом поборолся - с гордыней своею!
...Я хочу снова слышать тот запах плащей шерстяных,
И стоять средь капеллы, купаясь в одухотворенье.
Расскажи же как голос прецептора вырос до звёзд,
Вызывая из купола связки искрящих перунов,
Как на тайных собраньях в венках экстатических роз,
В серафической страсти чертили вы чёрные руны.
Белый плащ, белый плащ, как избыть мне твоё колдовство?
Католичества тёмную чашу испить до предела...
Пригуби со мной край её сколотый, вкус дождевой,
Посвяти меня в тайное братство плащей этих белых!
Я пришла босиком, без коня, я стою у ворот,
Окрылённая чистым, как снег милосердьем Мостера.
Белый плащ, белый плащ, вдохновенье - молитва- полёт,
Алый крест, алый крест, покаянье - полёт - отреченье...
Белый плащ, алый крест, кто ты,выживший в криптах* капелл?
Я смотрю как несут мои братья охапки соломы...
Выводи же меня перед Тамплем на площадь теперь,
И сама поднимусь я по сходням к столбу роковому.
2
Ad Missam in noct. (Месса ночью)
Ты чело моё бледное розами Храма венчаешь,
Поднимаешь с колен и безгрешно целуешь в уста.
Вам нужна была Вечная Дева с повадками чайльда,-
И стою я пред всем капитулом - княжна, да не та....
Скоро, скоро утихнет Парижа встревоженный улей,
В снегопаде вечернем Европа затеплит огни...
Я люблю её - снежную, в розах, порталах, горгульях,
С тамплиером, молящимся восемь веков в витраже Сен-Дени...
Ты почти не касаясь одежд, взял цветок мой духовный,
Слово семенем тайным упало в густой чернозём...
Встанут злаки теперь, колосясь, по равнинам и склонам,
Злое, доброе ли - обязательно что-то взойдёт.
Кто ты, рыцарь, провёдший меня по ночам Монсальвата*?
Покажи мне лицо своё, ну же, закончен обряд!
Кто, скажи, облачась в благочестья суровые латы,
Не спросившись - ключом Соломона сердца отворял?
Мы оплакали Храм. А масоны придумали жесты*,
Что б печаль распускала свой розан опять и опять...
Прямо под ноги миру рассыпав духовный свой жемчуг,
Вы ушли в темноту, не нарушив молчанья печать.
Эти слёзы чисты и священны, как ризы Востока.
Заслонившись плащом, ты не стой, уходя - уходи.
В этой кузнице братств серафических - в старой Европе -
Мы сойдёмся ещё, кто не стал бы у нас на пути.
И касаясь плечами, пройдём сквозь ряды кенотафов*,
Пусть их розы живые, стеблями тогда оплетут...
Это будет, клянусь тебе небом, возлюбленный брат мой,
Мы вернёмся, но ныне прошу - распусти капитул!
Ноябрь 2015
------------------------------------------------------------------
Оффиций (лат. officium [divinum] — [Божественное] служение) — катол. богослужение суточного круга, в наст. время называющееся Литургией часов.
Шуйца - левая рука. (соответственно - десница - правая)
Крипта — в средневековой западноевропейской архитектуре одно или несколько подземных сводчатых помещений, расположенных под алтарной и хоральной частями храма.
Замок Монсальват - (иначе Монсальваж, Мунсальвеш) — замок Святого Грааля, где он и находится (согласно всем романам).
"Масоны придумали жесты"- изначально рыцари-храмовники носили свой крест на левом плече плаща. Существует масонский жест "Слёзы по Храму", когда правая рука ложится на левое плечо визави, тем самым как бы прикрывая крест.
Кенотаф — надгробный памятник в месте, которое не содержит останков покойного.
