Стрёмная сказка-2
Все в сказках – парадиз и благодать, в реале ж не обламываться чтобы, разумно, трезво нужно рассуждать, она не знала, наскребла на опу!
Уже двенадцать стали бить часы – забыла то, что летнее, блин, время, стремглав бежала, потеряв трусы, вино с адреналином дали в темя …
И Принц фемин всех в царстве разглядел, в конце найдя невзрачную девицу, собственноручно на нее надел разорванную милую тряпицу,
и вот она заделалась женой, кажись, мечта с реальностью связалась, но жизнь супружеская, – Боже мой! – вблизи кромешным адом оказалась! Принц пьянствует, на стол кладет носки, с дивана тупо смотрит телевизор, Принцесса сохнет, вянет от тоски: «Ах, цианида выпиши, провизор …»
Под вечер, сдуру хряпнув коньяка, Принцесса предалась былого думам, воспоминаний бурная река в сознанье пронеслась с убойным шумом,
как мчалась в неглиже, остервенясь, стрелой летела, пущенной из лука, и пьяный Принц, с балкона накреняясь, через перила выкрикнул: «Стой, сука!!»
На свадьбе в лом уханькался дворец, под залихватское рычанье: «Горько!!» Принц проревел: «Люблю тебя! Трындец!» – и мордой в винегрет вломился бодро …
А далее – готовка, грязный пол, наследникам под-опники за двойки, сантехник не явившийся, козел, постылый долг супружеский на койке …
Ах, сказочник волшебный, Шарль Перро, когда писал про царскую невесту, макал бы ты шкодливое перо, пардон муа! – совсем в другое место!
… Храпит постылый, где-то в облаках, его душонка, знать, поет и пляшет … Идет к нему с топориком в руках и потихоньку так игриво машет …
Уже двенадцать стали бить часы – забыла то, что летнее, блин, время, стремглав бежала, потеряв трусы, вино с адреналином дали в темя …
И Принц фемин всех в царстве разглядел, в конце найдя невзрачную девицу, собственноручно на нее надел разорванную милую тряпицу,
и вот она заделалась женой, кажись, мечта с реальностью связалась, но жизнь супружеская, – Боже мой! – вблизи кромешным адом оказалась! Принц пьянствует, на стол кладет носки, с дивана тупо смотрит телевизор, Принцесса сохнет, вянет от тоски: «Ах, цианида выпиши, провизор …»
Под вечер, сдуру хряпнув коньяка, Принцесса предалась былого думам, воспоминаний бурная река в сознанье пронеслась с убойным шумом,
как мчалась в неглиже, остервенясь, стрелой летела, пущенной из лука, и пьяный Принц, с балкона накреняясь, через перила выкрикнул: «Стой, сука!!»
На свадьбе в лом уханькался дворец, под залихватское рычанье: «Горько!!» Принц проревел: «Люблю тебя! Трындец!» – и мордой в винегрет вломился бодро …
А далее – готовка, грязный пол, наследникам под-опники за двойки, сантехник не явившийся, козел, постылый долг супружеский на койке …
Ах, сказочник волшебный, Шарль Перро, когда писал про царскую невесту, макал бы ты шкодливое перо, пардон муа! – совсем в другое место!
… Храпит постылый, где-то в облаках, его душонка, знать, поет и пляшет … Идет к нему с топориком в руках и потихоньку так игриво машет …
