Наверно, мне дали бы Оскар...
Наверно, мне дали бы Оскар
За самую худшую роль,
Если б узнали, как плоско
И пошло играл я любовь.
Нарочно скрывал свою нежность
И прятал за семь замков,
Зато так похабно, небрежно
Бросался охапками слов.
Сначала она прощала
Скандалы мои и хамство,
А после как-то сказала:
«Нам нужно с тобой расстаться».
Сказала тихонько, неброско,
И слёзы закапали в пол.
Наверно, ей дали бы Оскар
За лучшую женскую роль.
Но это начало спектакля,
Интрига ещё впереди.
С трудом она мне выплакивала,
Что я у неё не один.
Что есть, на меня не похожий,
Не мужчина, а просто мечта,
Что я в её жизни прохожий,
А он, мол, навек, навсегда.
Что он позволяет ей роскошь,
Нашёлся, ей-богу, король.
Наверно, он взял бы Оскар
За лучшую мужскую роль.
За маской скрывал лицо зверя,
В руках его был манок.
Станиславский сказал бы: «Верю»,
А я поверить не смог.
Но я ведь любил её просто,
А он играл роль Дон Жуана.
В итоге мне дали Оскар –
За
Роль
Второго
Плана.
За самую худшую роль,
Если б узнали, как плоско
И пошло играл я любовь.
Нарочно скрывал свою нежность
И прятал за семь замков,
Зато так похабно, небрежно
Бросался охапками слов.
Сначала она прощала
Скандалы мои и хамство,
А после как-то сказала:
«Нам нужно с тобой расстаться».
Сказала тихонько, неброско,
И слёзы закапали в пол.
Наверно, ей дали бы Оскар
За лучшую женскую роль.
Но это начало спектакля,
Интрига ещё впереди.
С трудом она мне выплакивала,
Что я у неё не один.
Что есть, на меня не похожий,
Не мужчина, а просто мечта,
Что я в её жизни прохожий,
А он, мол, навек, навсегда.
Что он позволяет ей роскошь,
Нашёлся, ей-богу, король.
Наверно, он взял бы Оскар
За лучшую мужскую роль.
За маской скрывал лицо зверя,
В руках его был манок.
Станиславский сказал бы: «Верю»,
А я поверить не смог.
Но я ведь любил её просто,
А он играл роль Дон Жуана.
В итоге мне дали Оскар –
За
Роль
Второго
Плана.