Что в имени тебе моем?
Что в имени тебе моем?
Ты меня не любишь и не ценишь:
Увидев – чего доброго кинешься вон,
Как от грозы под одеяло дети.
Огонь не сможет быть с мотыльком,
Как закат не может быть на рассвете.
Ночь поцелуем встретится с днем.
Цветок не должен любить ветер.
Что в имени тебе моем?
Ты ведь так любишь ярко-красные,
Огненные, стройные цветы,
Что как бабочка над ними порхаешь,
Стремясь к пределам совершенной красоты.
Что в имени тебе моем?
Ромашке никогда не быть розой.
Но как часто приторен избытка мед.
Подложно то, что истиной казаться может.
Бездушный хищник сладким голосом поет.
Влечет тернистый броский шип
И пророчит мотыльковые слезы.
Сирены воспоют жестокую красу,
Коварный эгоизм на алтарь возложит
Жертвы кровь и безутешную слезу.
В царстве пламени – не выживет нежность,
Вешней бабочки рассыпятся грезы.
Поцелуй хладной смерти неизбежен,
Отольются мотыльковые слезы.
В тихой ромашке – нехитрая правда,
В бесстрастной фальши – греховность розы.
Что в имени тебе моем? -
Луговой ромашки лик малокровный,
В дамасской розе - сок несбыточной мечты.
Но однажды распустится и цветок скромный,
Зацветет сердце неземной широты.
Но, как мотылек, сгорев, только оценишь
Природу чистой и безмолвной красоты.
Ты меня не любишь и не ценишь:
Увидев – чего доброго кинешься вон,
Как от грозы под одеяло дети.
Огонь не сможет быть с мотыльком,
Как закат не может быть на рассвете.
Ночь поцелуем встретится с днем.
Цветок не должен любить ветер.
Что в имени тебе моем?
Ты ведь так любишь ярко-красные,
Огненные, стройные цветы,
Что как бабочка над ними порхаешь,
Стремясь к пределам совершенной красоты.
Что в имени тебе моем?
Ромашке никогда не быть розой.
Но как часто приторен избытка мед.
Подложно то, что истиной казаться может.
Бездушный хищник сладким голосом поет.
Влечет тернистый броский шип
И пророчит мотыльковые слезы.
Сирены воспоют жестокую красу,
Коварный эгоизм на алтарь возложит
Жертвы кровь и безутешную слезу.
В царстве пламени – не выживет нежность,
Вешней бабочки рассыпятся грезы.
Поцелуй хладной смерти неизбежен,
Отольются мотыльковые слезы.
В тихой ромашке – нехитрая правда,
В бесстрастной фальши – греховность розы.
Что в имени тебе моем? -
Луговой ромашки лик малокровный,
В дамасской розе - сок несбыточной мечты.
Но однажды распустится и цветок скромный,
Зацветет сердце неземной широты.
Но, как мотылек, сгорев, только оценишь
Природу чистой и безмолвной красоты.