Актриса

Она могла от холода дрожать

В полдневный зной ласкающего лета...

На лоб её седеющая прядь,

Предательски сползла из-под берета.

 

К земле согнула шею голова.

Глаза уже давно не видят неба.

В её авоське, словно пуда два –

Пакетик чая и буханка хлеба.

 

Была когда-то слава с ней на "ты",

Овации раскатисто гремели,

А в дни премьер – охапками цветы

С визитками валялись у постели.

 

Былых воспоминаний карнавал:

Перед глазами лица, лица плыли...

Все те, кто руки страстно целовал,

Уже давно лежат в сырой могиле.

 

Пропали с улиц тумбы для афиш...

На что теперь бедняжке "опереться"?

А был момент, когда у ног Париж

Лежал, оставшись только болью в сердце.

 

От этой боли стал немилым свет.

Она легла у края тротуара...

Белел, на голове её берет...

Как некогда алмазная тиара!

 

Опять аншлаг, последний бенефис.

Мелькают озабоченные лица...

Бессильно опустились руки вниз.

Печален взгляд усталой фельдшерицы.

 

Вживаясь в непривычную ей роль,

Она стояла на пороге рая,

Забыв про смерть, не ощущая боль,

С мольбою к Богу руки простирая.

 

Как будто бы услышана мольба

И на экране вновь она живая:

Босая, по росе через луга

Опять бежит ромашки собирая.