Оправдание измены

Антарктика постельного белья

Безжалостна к следам совокупленья:

В молчании сомкнулись льды, и я -

Последняя улика преступленья,

Его свидетель, жертва и палач,

Оформив память в виде протокола,

Готов к суду, но вместо судей – врач,

Поглаживая ранку от укола

И жалуясь на боли и озноб,

Наморщив лоб, читает мне диагноз:

«У вас, голубчик, несваренье снов

В виду переизбытка… Не заразно…»

«Но запускать не стоит... Вы когда

Последний раз испытывали счастье?»

«Да что вы говорите? Ну, тогда

Другой вопрос: «Вы как по женской части?»

«И я, признаться, грешен. Что за часть!

Увы – пора задуматься о целом:

Ведь мыслить это тоже, в общем, страсть,

Без головы какое ж это тело!

И в голову к тому же заряжать

Весьма недурно… Есть у нас сестричка…

Ву компронэ? Хоть не в мозгу ****ь…

Да бросьте вы! Какие тут приличья!?»

Консилиум finit, не вынеся вердикт.

Бывает и вердикт невыносимым –

Не всё, что носят, хорошо сидит,

А так порой охота быть красивым!

Хотя бы чтоб иметь на остальных

Плевать неоспоримую причину.

И божий дар, упрятанный в штаны,

Почесывать с достоинством мужчины,

Нам гарантирующим если не любовь,

Хотя бы восхищенье женской братьи,

Практически готовой на любой

Поступок, приближающий к зачатью…

Но суд идет. На этот раз без бля:

Чернеют мантии и зеленеют лица,

Глядящие с купюр по два ноля

Через ажур чулок, как из темницы.

«Оправдана, оправдан!» - молоток,

В аренду взятый на аукционе,

Отстукивает неизвестно что

Для никого, сидящего на троне.

 

Так недовоплощённая мечта

Девицы о замужестве и детях,

Прижитых за уроками труда,

Довоплотится в школьной стенгазете

Передовицей, рубленной с плеча

Курьерским шрифтом будущих свершений –

Детей никем не принятых решений.

И значит – нам за них не отвечать.