Сознание прояснилось, вырывая его из небытия. Степан лежал в незнакомом зимнем лесу спиной на снегу, окружённый непроглядным, свистящим, стонущим, клокочущим белым хаосом бушевавшей вьюги. Этот приход сознания стал для него неожиданным и шокирующим. Перед глазами была только дикая пляска снежных вихрей.

"Где я?" ─ вопрошал разум.

"Как я сюда попал?" ─ вторил рассудок.

Попробовал пошевелиться. Тело не слушалось его.

"Я, наверное, замерзаю?" ─ предположил он.

Хотя холод не чувствовался. Ему было комфортно лежать наполовину засыпанным снегом. Тепло, поза, которую не хотелось менять, монотонная, убаюкивающая ария метели. Закрыв глаза, он попытался заснуть. Сон не приходил. Дремота длилась недолго. Когда снова открыл глаза, то увидел, что у припорошенных снегом ног копошится какая-то живая бурая масса. Присмотревшись, он стал различать маленьких, пушистых, коричневых, по размеру с человеческий локоть зверьков.

«…тело вытянутое, ноги короткие. Голова тупоносая, с широкими и невысокими ушами. Хвост не превышает половины длины тела…» ─ вспомнилась выдержка из какой-то популярной статьи в интернете.

"Кыш..." ─ прошептал он юрким пушистым животным.

"Кыш зверюги!" ─ уже громче прохрипел он, пытаясь вспомнить название этим со сверкающим мехом тварям.

Он снова закрыл глаза и провалился в сон. Ему снилась красавица жена, которая вопрошала его: «Степан, но как же их называют?! Степан, очнись. Ты всегда так мало уделяешь мне внимания!»

Резкая боль пронзила ему правое ухо.

" Они съедят меня! "─ ужасающая мысль разбудила его и запустила в организме выработку адреналина. Он собрался с силами и попытался встать на ноги сквозь бушующую непогоду, сбрасывая с себя грозди зверьков в снег… И вдруг очнулся в мягком удобном кожаном кресле, одиноко стоящим среди огромного лабиринта вешалок с изделиями из меха норки: шубами, полушубками, жилетками, пелеринами, манто, жакетами, палантинами, парками, горжетками. Эта элегантная и дорогая одежда была разных цветов и оттенков. Ореховые, светло-коричневые, рыжие, темно-коричневые, голубые, серые, чёрные, иссиня-чёрные шедевры портновского искусства ждали здесь своего покупателя. Над ним нависал знакомый силуэт его второй половины, которая шёпотом ему говорила:

"Стёпушка, ты заснул и начал храпеть! Я тебя за ушко подергала! Потерпи ещё немножко! Мне сейчас принесут ещё две модели… Но кажется, что нам придётся ехать в «Снежную королеву». Здесь мне ничего не нравится".

 

Степан обречённо протёр глаза. Это был шестой по счёту московский магазин меховой одежды. С десяти часов утра они с женой колесили на своем внедорожнике по бесконечным улицам мегаполиса в поисках предновогоднего женского каприза ─ норковой шубы. На электронных часах светилось шестнадцать тридцать две.

 

"Магазины закрываются в двадцать часов" ─ подсказало ему сознание, и мозг выдал: "Ёщё три с половиной часа…"

Степану вдруг одновременно захотелось есть, пить, курить, в туалет, на диван ─ почитать газету. Он закрыл глаза пытаясь заснуть и вернуться туда, в пургу, к зверям ─ в надежде быть съеденным.