Не выдуманный коллаж
Не выдуман, не вымучен коллаж сюжетной линии…
Жил в коммунальном жилище под крышей музыкант.
Звонила в дверь любимая,- из заплетённой лилии
он ей слагал элегии на бликах акколад.
В пленительной элегии в плену своих баллад.
Застыв на вздохе вечности, от нынешнего к давешним,
глядели лики бледные со сколотых икон…
А он слагал элегии, и говорили клавиши, -
«Ты – милая, ты – ладная, тебя полюбит он».
Любимая, желанная, ты – милая, ты – ладная, тебя ли любит он?
И пели струны медные, как плети раскалённые,
И плавился чуть слышно шёлк полотнами Дали.
А в расплетённой лилии глаза её зелёные
жгли печи раскалённые,
и плечи распалённые глаза и щёки жгли…
И плечи раскалённые, пленив, вуаль зажгли.
И вот по белой извести вбегала тень «на цыпочках»,
и замолкали клавиши от пальцев до струны.
На ликах свечи таяли по капельке, «по ниточке»,
вставали тени, падали,
сливаясь, тени плакали, да ветер в окнах ныл…
Свиваясь, тени плакали,
взвиваясь, тени падали…, лишь ветер в окнах ныл.
И близилась к свершению опальная идиллия,
и уходила милая, теряя взгляд вдали.
И маленькими льдинками у расплетённой лилии,
покалывая, вспыхивали жёлтые огни…
От ласк калёной лилии как (!) плечи губы жгли!
Что им, отныне верящим? Что им доныне жаждущим?
А сбудутся – не сбудутся те «с поволокой» сны?
А лики в вечор плакали о нынешнем, о давешнем,
хрипели струны, ахали, захлёбывались клавиши…
А утром тени таяли, как сигаретный дым.
И тихо плечи плакали, что не сложилось в давешнем,
А утром тень растаяла, - лишь с поволокой дым…
