Черкасский лагерь

Гурова Мария

Залился трехцветною краской

Мой венок из щирицы с вьюнком.

Лагерь встал на юг от Черкасска,

Справа церковь, налево - Дон.

Весь народ потянулся к костру,

Подкурились зеленые ветки.

Захрупел рогоз на ветру.

Запах дыма повесился едкий,

И росток преломился хилый.

Вышел к речке и песню завел

Тот, кого я беспечно любила,

Мой степной, сизокрылый орел.

Зазвучали знакомые песни,

Наизусть подпевала их степь.

С тем напевом былое воскреснет,

Только пой, если хочется петь.

Пахнет полем, жарою и пловом,

Казаки закурили табак.

Зажурчала под кожным покровом

Кровь лихих молодцов и рубак.

Рвется песня стрелами с Дона,

Мой родной, мой орлиный сюжет,

Эта песня с детства знакома,

Помню с трех-четырех моих лет.

Собираю льняные подолы

И спускаюсь к притихшей реке.

На парад улетают соколы,

Но не видно орлов вдалеке.

Куполами сигналит тот берег,

Окунь плещется в мутной воде,

Под ногами стелится клевер,

Возвращаюсь к костру в темноте.

Наливаю остывшего чая,

Слышу шорохи лиственных лап.

Я люблю и, безумно скучая,

Засыпаю под "Ойся" и храп.