Кто есть я?
Тебе твердят, как важно быть собой,
Когда вокруг безликих клонов роты.
А ты и рад не слиться бы с толпой,
Но что, когда и сам не знаешь - кто ты?
Ты - личность, тут сомнений вроде нет.
Свои идеи, убеждения, взгляды.
Но разве ты в течение этих лет
Невольно не смотрел на тех, кто рядом?
Тебе случалось действовать как все?
Когда-то клялся: "Я таким не буду".
Теперь - лишь винтик в общем колесе,
Забыл все клятвы, сам себе Иуда.
Ты помнишь, той весной, в семнадцать лет -
Свобода, солнце, мир открыт любому.
И никаких препятствий в жизни нет,
Не как у всех - всё будет по-другому!
Куда ушли наивные мечты?
Все больше прагматичности, цинизма.
Теперь, не веря сердцу, чаще ты
На всё взираешь сквозь рассудка призму.
Когда вдруг стало важно быть как все?
Не отставать, не привлекать внимания.
Работа-дом-работа - карусель,
Что сделаешь, что скажешь - знал заранее.
А если бег по кругу вдруг прервать,
Задуматься - рассудком и душою -
Над тем вопросом, что пора задать:
"Кто я такой, чего я в жизни стою?"
Когда вокруг безликих клонов роты.
А ты и рад не слиться бы с толпой,
Но что, когда и сам не знаешь - кто ты?
Ты - личность, тут сомнений вроде нет.
Свои идеи, убеждения, взгляды.
Но разве ты в течение этих лет
Невольно не смотрел на тех, кто рядом?
Тебе случалось действовать как все?
Когда-то клялся: "Я таким не буду".
Теперь - лишь винтик в общем колесе,
Забыл все клятвы, сам себе Иуда.
Ты помнишь, той весной, в семнадцать лет -
Свобода, солнце, мир открыт любому.
И никаких препятствий в жизни нет,
Не как у всех - всё будет по-другому!
Куда ушли наивные мечты?
Все больше прагматичности, цинизма.
Теперь, не веря сердцу, чаще ты
На всё взираешь сквозь рассудка призму.
Когда вдруг стало важно быть как все?
Не отставать, не привлекать внимания.
Работа-дом-работа - карусель,
Что сделаешь, что скажешь - знал заранее.
А если бег по кругу вдруг прервать,
Задуматься - рассудком и душою -
Над тем вопросом, что пора задать:
"Кто я такой, чего я в жизни стою?"