Маньяк
Какой странный сегодня закат. Большое, ровное, не слепящее глаза солнце удивительно быстро вдавливается в прямую, как спица, линию горизонта. Вот ещё немного и осталась узкая алая полоска. Только изредка ещё что-то поблёскивает в том месте, где секунду назад висело солнце. Создаётся впечатление, что горизонт облизывается, как собака, проглотившая лакомый кусочек. Вот и всё. Город погрузился в сумерки. По ровным тесным улицам потекла совершенно другая, ночная жизнь. Жизнь, в которой надо чётко знать, куда ты идёшь, что тебе надо, кто рядом с тобою. В этой сумеречной, особенной жизни иногда легко принять отдалённый луч фонаря за свет небесной звезды, а враг может показаться другом. Это время не прощает ошибок, вроде тех, когда ты сворачиваешь вдруг на тропинку тёмной аллеи, чтобы срезать путь. А там…
А там её ждал он.
Он стоял, привалившись к старому тополю, который давно хотели спилить и на его место посадить рябину, или берёзу, или... впрочем, не важно. Не спилили… И теперь мощный, многолетний ствол полностью спрятал его ссутулившуюся фигуру от глаз Леры. Она торопилась. Знала, как волнуется мама, как отец, нервно поглядывая на часы, ворчит:
- Могла бы и позвонить, не в каменном веке живём…
А виновата всё подруга Светка. Попросила позвонить с Лериного телефона своему очередному ухажёру и уронила мобильник прямо с 11 этажа. Теперь влетит от родителей и за телефон, и за то, что так задержалась у подруги и, не дай бог, отец унюхает, что она выпила бокал вина. Какая несправедливость! В её классе у всех давно жизнь «куда хочу – туда иду», а Леру не отпускают даже к подругам. «Сиди учи, - строго глядел из-под очков отец, - знаю я ваши танцы-шманцы. Сначала сигареты, потом наркота. Одно слово: улица». В общем, дорога на всякие танцульки Лере была заказана. К подругам тоже. Лера не стала звонить с чужого телефона. К чему лишние вопросы? А если честно, она просто забыла. Может быть, впервые забыла о родителях в этой весёлой пирушке юных одноклассников, куда ей с трудом удалось отпроситься. А когда спохватилась, она уже неслась на троллейбусную остановку, а её несчастный мобильник лежал где-то на асфальте под балконами, и одному богу известно, на сколько частей он разлетелся.
…Честно говоря, Леру не очень-то расстраивало, что её жизнь похожа на жизнь затворницы. Она любила книги, музыку, пробовала писать стихи и картины. Пока её не интересовали мальчики. Лёгкая улыбка мелькала на загорелом, с правильными чертами лице Леры, когда одноклассницы без умолку трещали на переменах о Колях, Васях, Арсениях. Её зеленоватые глаза, обрамлённые длинными ресницами, задумчиво скользили по фигуркам подруг, а мысли были далеко, далеко. У Леры была мечта: стать художницей. В художественной школе она была лучшей ученицей. Все говорили, что её ждёт большое будущее.
А пока возле тополя Леру ждал он… Нервно поглядывая вокруг, он был уверен, что слабые лучи луны, звёзд и уличных фонарей не в силах проникнуть в этот старый заросший скверик. Лера очень торопилась, поэтому решила срезать путь. Она знала эту дорогу на ощупь, но то днём, когда деревья не кажутся такими величественными, тёмными и чужими. Немного поколебавшись, она ступила на тропинку, оставив за спиной жизнь шумной улицы. Девушка не сразу заметила, как из темноты показалась его фигура…
… Через полчаса Лера летела по ступенькам к своей квартире. Позвонила. Дверь тут же открыла мама. Она как-то странно посмотрела, поджала губы и молча оглядела лестничную площадку какими-то остекленевшими глазами. На её лице было удивление.
- Мама, не ругай, пожалуйста, я тебе потом всё объясню.
И Лера легко прошмыгнула мимо матери, быстро скинула туфельки, на цыпочках прошла мимо кресла, где сидел с газетой отец. Она так и знала: родители не спят, ждут её, волнуются. Она радовалась, что отец, как ей показалось, дремлет, а мама молчит, и поэтому сегодня ничего не надо объяснять. Завтра. Всё завтра. Юркнув в свою постель и удивившись, что кровать не скрипнула, как это было всегда, Лера сразу уснула.
- Странно, - произнесла мать, - мне показалось, что в дверь позвонили.
- Я не сплю, - голос отца был тих, - я просто глаза закрыл, устал сегодня очень. Я ничего не слышал.
- Наверно, это кто-то баловался. Ну почему, почему я доверилась Лерочке и не взяла номер телефона этой её новой подруги? Вот где она ходит до сих пор? Никогда в жизни она не позволяла себе такого. Вася, что же делать?
- Ещё подождём… подождём, она совсем уже взрослая девочка, - и тяжело поднявшись, отец пошёл на кухню накапать сердечных капель себе и своей жене. Ночь предстояла трудной.
А на утро весь город заговорил о том, что в сквере была найдена убитая девушка, что завёлся маньяк, что надо прятать по домам своих детей и особенно молоденьких дочек. Потом выяснилось, что это просто наркоман, который надеялся, что в сумочке девушки найдёт дорогой мобильник, но юное создание закричало, стало вырываться. А наркоману нужна была доза, любой ценой.
Леру похоронили светлым солнечным днём.
…Прошло три месяца. Семья Леры куда-то переехала, потому что родителям было невыносимо трудно каждый день проходить мимо того сквера, где убили их дочь. Тополь недавно вырубили, и на его месте теперь укрепляет корни молодое деревце, то ли берёзка, то ли клён. Рядом с ним на желтеющей сентябрьской траве высохшие цветы и маленький веночек, которые напоминают прохожим о трагедии. Но большинство ничего об этом не слышали или уже успели забыть под натиском повседневной суеты. …Большое солнце переваливается через крыши многоэтажек и медленно втискивается куда-то в бездну.
… А он смотрит сквозь решётку камеры на первые звёзды и пытается вспомнить лицо девушки, которую убил. Нет, не помнит. Он вообще не помнит, что убил её… Ничего не помнит…
На город опустилась новая ночь…
2011 г.
