Похороны любви
Очумелый, опьянелый. Одурманенный тобой.
Не хочу терпеть я больше. Я устал страдать душой.
Говорить слова не надо – все уж сказано давно,
Я кричать теперь не стану. Буду хоронить любовь.
Это трудно и прискорбно, сердце рвется все в груди;
На куски, на части рвется. Хоронить теперь иди.
Трудно. Это очень трудно. Я забыть все не смогу.
Кто-то скажет, что вернется чувство, что тогда жило,
Я отвечу: не вернется. Лишь останется одно.
Горечь, будто рана с гноем долго будет донимать
Это мне за все былое. За надежды и за страсть.
Страсть, с которой так любил я и надеялся на то,
Что в ответ мне то же чувство будет также отдано,
Сам себя хотел утешить. Но не вышло ничего.
Не случилось уж того. Да, видать, не суждено.
Хватит лишних тех мечтаний, те, что были для меня
Словно наяву и хватит изводить себя зазря.
Все уже. Закончить надо эту долгую игру.
Я устал. Устал и значит
Надо хоронить любовь.
Не хочу терпеть я больше. Я устал страдать душой.
Говорить слова не надо – все уж сказано давно,
Я кричать теперь не стану. Буду хоронить любовь.
Это трудно и прискорбно, сердце рвется все в груди;
На куски, на части рвется. Хоронить теперь иди.
Трудно. Это очень трудно. Я забыть все не смогу.
Кто-то скажет, что вернется чувство, что тогда жило,
Я отвечу: не вернется. Лишь останется одно.
Горечь, будто рана с гноем долго будет донимать
Это мне за все былое. За надежды и за страсть.
Страсть, с которой так любил я и надеялся на то,
Что в ответ мне то же чувство будет также отдано,
Сам себя хотел утешить. Но не вышло ничего.
Не случилось уж того. Да, видать, не суждено.
Хватит лишних тех мечтаний, те, что были для меня
Словно наяву и хватит изводить себя зазря.
Все уже. Закончить надо эту долгую игру.
Я устал. Устал и значит
Надо хоронить любовь.